Их можно читать, как раскрытые книги. Все их мысли и эмоции лежат на поверхности и скрыть их практически невозможно. Вот и сейчас на спине старика крупными буквами было написано: я ухожу, чтобы вернуться, чистым, выбритым и уверенным в себе. Наверняка ближе к вечеру он опять заявится в их дом. Только это будет уже совсем другой человек. Вера была безумно рада, что Василиса Юрьевна смогла пробудить в нем хоть какие-то толики самолюбия. Может быть, он все же возьмется за себя и, наконец, бросит пить.
Глава 29
Василиса Юрьевна не стала спрашивать у Веры про неудачливого жениха. Промолчала и она, хотя в каждом движении, в каждом взгляде пожилой женщины проскальзывал этот вопрос. Насмешливо наблюдая за хозяйкой, Вера болтала о различных пустяках, сознательно обходя интересующую старушку тему. Она ждала, когда Василиса Юрьевна не выдержит. И, наконец, дождалась.
— И куда девался наш оголодавший неудачник? — небрежно бросила хозяйка через плечо, сосредоточенно раскладывая зажаренные до румяной корочки кусочки по тарелкам.
— Домой пошел, — коротко ответила Вера.
— Как домой? — от изумления Василиса Юрьевна дернула рукой, и с лопатки свалилась куриная ножка. Но она тут же справилась со своими эмоциям и уже спокойно продолжила: — И правильно сделал. Нечего ему здесь делать. Только детей пугать. У Степашки и так полная голова фантазий. А тут еще такое чудо воочию наблюдать. Ни к чему это.
— И я так думаю, — серьезно отозвалась Вера. — Я ему даже сказала об этом. Идите, говорю, дядя Коля подальше от этого дома. И больше сюда не приходите. В конце концов, в деревне полно женщин, готовых вас и накормить, и обогреть. Вы, говорю, как никак, первый и, можно сказать, последний парень на селе. А Василиса Юрьевна вам не по зубам. Слишком крепкий она для вас орешек. Милая, интеллигентная, работящая. Так что лучше вам забыть про нее и душу свою на куски не рвать.
Высказавшись, Вера глубоко вздохнула и затихла. Выжидая паузу.
— Хорошо сказала, — грустно поддержала ее Василиса Юрьевна и тоскливо посмотрела в окно. Видимо, надеясь, что старик все же передумал и вернулся.
— Вы за него не переживайте, — весело продолжила Вера. — От голода он точно не умрет. Кажется, он к тете Анфисе пошел. Она ему всегда рада. Там и поест.
— Все равно, не по-человечески как-то получилось, — совсем расстроилась старушка. — Обидела я его. Может, все же позвать его да накормить. Вер? Может, сбегаешь за ним?
— Не сомневайтесь, Василиса Юрьевна, — не поддалась на уговоры Вера. — Вы поступили абсолютно правильно. Ни к чему вам этот потрепанный жизнью, спившийся экземпляр. Вы достойны лучшего.
— Да где ж его лучшего возьмешь, — тяжело вздохнула она.
— Найдете, точно вам говорю, — уверено продолжила Вера. — Хорошую невесту, как известно, даже на печи найдут.
Хозяйка поставила перед Верой тарелку с едой и позвала Степашку. Оживившийся мальчик тут же материализовался на кухне, словно ждал этого призыва за углом. Он с размаху шлепнулся на табурет и сразу впился острыми зубками в аппетитную курочку. И даже закатил глазки от наслаждения.
Позабыв про хорошие манеры, Вера в точности повторила все действия Степашки. Ни мальчик, ни она, даже не помыли руки перед едой. Что в их доме было не принято. Грязными, ручонками Степашка просовывал в рот огромные куски и жадно пережевывал их. Вера причмокивала и жадно поглядывала на оставшуюся курицу. Только Василиса Юрьевна не принимала участия в общем пиршестве. Она тоскливо поглядывала на изголодавшихся гостей и тяжело вздыхала. Вера исподтишка наблюдала за ней и в душе ликовала.
Насытившись, Степашка облизал жирные пальцы и чмокнул Василису Юрьевну в щеку. Поблагодарил за вкусный обед. Только сейчас Вера заметила, что руки мальчика грязные по самые локти, и отправила его в баню. Мальчик очень удивился этому требованию и многозначительно посмотрел на ее ладошки. Вера проследила за его взглядом и, смущенно спрятав руки под стол, грозно посмотрела на Степашку.
— Еще ребенка учишь, — правильно растолковав их переглядки, заявила Василиса Юрьевна. — Ребенка нужно собственным примером воспитывать. А не навязывать ему то, чего сама не делаешь.
— Спасибо за совет, — съехидничала Вера. — Неужели вы думаете, что я постоянно с грязными руками за стол усаживаюсь? Со мной вообще такое впервые произошло. Сама не пойму, почему.
— Один раз — не беда, — совсем загрустила старушка. — Верунь, курицы еще много осталось. Я ведь на четверых рассчитывала. Пропадет еще. Может, позовешь старика своего? Пусть поест.
— Конечно, позову! — не стала больше мучить хозяйку Вера.
— Только ты не подумай, что мне его жалко, — заторопилась старушка. — Курицу мне жалко, а не его. И еще, руки не забудь помыть. А то перед людьми стыдно будет.
— Я и так в баню шла, — вспыхнула Вера. Что с ней происходит? Ведет себя, как неразумное дитя. А ведь ее даже школьная учительница чистюлей называла. Не говоря про отца. Это она его постоянно гоняла в баню и заставляла менять рубашки каждый день. В ответ он недовольно фыркал и называл ее фифой, но все дочкины требования беспрекословно выполнял. Когда отец, умер, все внимание она переключила на одинокого дядю Колю. Через неделю он стал выглядеть совсем другим человеком, ухоженным, гладко выбритым, в выцветшей, но идеально чистой одежде. Вскоре к нему начала захаживать тетя Ася. Но чем-то она ему не приглянулась. Как сказал дядя Коля, не к душе пришлась. В общем, ничего у них не вышло.
Вера во второй раз намыливала руки, когда в узкое окошко тихонько поскреблись. Сердце подпрыгнуло к горлу, и она прижалась вмиг взмокшей спиной к теплой стене. Надо было взять с собой ружье. Теперь везде нужно носить с собой оружие и постоянно быть начеку. Вера прислушалась. Снаружи не доносилось ни одного звука. Даже Дружок вел себя подозрительно тихо. Может, заснул? Наверное, расшатанные нервы дают о себе знать. Скорее всего, еще долго ей будут слышаться подозрительные звуки и видиться расплывчатые образы.
Вера несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоить гулко бухающее в груди сердце. Постепенно дыхание нормализовалось. Она на цыпочках прокралась к двери, выглянула наружу и обомлела. Возле крылечка, спиной к ней стоял высокий, хорошо сложенный мужчина чуть за пятьдесят. В стареньком, но опрятном пиджачке, идеально отутюженных брюках — таких в деревне никогда не было. Видимо, к Василисе Юрьевне заявился еще один гость из города. А еще говорит, что женихов у нее недостача. Если он прикатил за дамой сердца в такую даль, то это о чем-то говорит. Точнее, даже кричит, и ни о чем-то, а о самых глубоких чувствах. Видимо,
