день такой чудесный, а нам надо домой — пора обедать.
— Да, мама, конечно. Пойдемте.
Матушка тяжело навалилась на её руку. Дочери пришлось подстраиваться под её неловкий, тяжелый шаг. Медленно двигаясь к выходу из парка, они ни разу не обернулись.
Глава 31. Там
Осенний бал был традицией, которую никто не мог обойти. Если весной девушка выходила в свет, чтобы танцевать на своем первом балу, то должна была, просто обязана посетить Осенний бал.
Вернее, это Альбина себе так говорила: «Если стала выезжать в свет, то на Осенний бал обязана появиться!» Ей отчаянно не хотелось туда ехать. Но никто, ни одна девушка в здравом уме, не упустила бы возможности побывать на Осеннем балу, особенно та, которая только-только вышла в свет был первый сезон…
…Люба улыбнулась: а ведь она ошиблась. Обычно бальный сезон начинался осенью. Летом знать и состоятельные горожане разъезжались по поместьям и возвращались только осенью, а она все сезоны в сказке перемешала.
— А и пусть! Уже все равно ничего не меняется в моей «шальной магии», — махнула рукой.
Ошибок в её истории было много и без этого, но на то она и сказка. Ведь так? Глянула на Тефика, который в последние дни все больше лежал на подстилке с закрытыми глазами, тяжело вздохнула и снова застучала спицами…
… Желающих всегда было много, настолько много, что бал приходилось проводить здании мэрии, чтобы вместить всех желающих.
Просто Альбина так уговаривала себя, пытаясь преодолеть страх. После последней встречи в Центральном парке она вообще боялась выйти из дома, и Кито, показавший себя ловким парнем, теперь стал едва ли не доверенным лицом. Он бегал по маленьким и большим поручениям, и справлялся отлично. Правда, пришлось немало времени посвятить занятиям грамотой, нет, сначала просто доказать, что эти занятия необходимы! Потому что иногда нужно уметь не только считать, что мальчишка делал отлично, но и читать, а то и писать.
Когда лавочник по списку отмечал отпущенные продукты и приписывал чего сколько положил и по какой цене, Кито чаще всего не понимал написанного. И сначала делал независимый вид, мол, это неважно, а когда видел, что ошибся, злился. Злился не на себя или на Альбину, а из-за того, что это могло сказаться на его заработке, который незаметно стал постоянным и от этого ещё больше ценимым.
Матушка тревожилась, что время идет, а дочь, имевшая такой успех, перестала выходить в свет. Феклу Фроловну так сильно расстроил отказ милому Виктору, что она несколько дней просто не могла говорить, только задумчиво и грустно молчала. Не оспаривала, не ругалась с Альбиной, но даже выслушать её оказывалась.
— Мама, мне не нужен слабый муж. Мне нужен человек, который сможет отстоять меня перед охотниками за приданым! Или просто перед подлецом…
Альбина говорила горячо, пытаясь убедить расстроенную молчаливую маму, но под конец таких разговоров и сама расстраивалась и замолкала. А потом все же находила нужные аргументы:
— Да и есть ещё время. Мне только восемнадцать. Ещё целых три года!
Матушка собирала на лице горестные складки и молчала.
— И потом, я занята сейчас. Я обучаю Кито, хочу, чтобы он стал секретарем. И из него будет толк.
Кито, заглядывавший в это время по привычке в окно, расплылся в улыбке. Альбина, заметившая его, добавила:
— Если он научится читать и писать. И приобретет кое-какие манеры.
— Алечка, но если бы ты приняла предложение Виктора, то Фернон… — матушка скривилась, будто выпила горькой настойки, — … то он бы отстал от тебя. Разве нет?
Альбина в сомнении покачала головой.
— Может, если не Виктор…
Фекла Фроловна горестно вздохнула:
— Ну на Осенний-то бал пойдешь?
Матушка смотрела на неё с тем просящим выражением, которого дочь терпеть не могла. Просто именно так выглядела матушка в кошмарах Альбины, когда думала о том, что будет, если к положенному сроку ей не удастся выйти замуж.
Глядя в эти просящие глаза, Альбина поняла, что сил на отговорки, пререкания, убеждение не осталось. Тяжело выдохнула и согласилась:
— Пойду.
***
Платье мадам Зу сшила ещё более великолепное, чем на первый бал. Матушка замерла в немом изумлении, наверное, на целую минуту, когда увидела дочь в обновке. А потом всплеснула руками:
— Алечка! Какая же ты у меня красавица!
И почти такая же реакция была у гостей в мэрии, когда Альбина вместе с матерью вошла в высокие двери. Знакомые матушки раскланивались с улыбками, некоторые даже подошли, чтобы выразить уважаемой Фекле Фроловне восхищение её дочерью. А Альбина смотрела на большое, ярко освещенное помещение, на гостей, на великолепие их нарядов, улыбалась в ответ на приветствия и приветствовала сама, и чувствовала, что нет в душе той дрожи, что была на первом балу, нет предвкушения чуда, и даже ощущение праздника было блеклым.
«Папочка, я всё равно буду счастлива! Обещаю!» — твердила она, проходя с матушкой в бальный зал вместе с другими гостями. И с теми же мыслями танцевала первый танец с Виктором.
Он пригласил её, едва она вошла, и теперь, кружа в танце, смотрел на неё глазами печальной собаки, которую выгнали на мороз. Молчал и просто смотрел. Альбина устала от неловкости на второй минуте и делал вид, что ничего никому не должна объяснять, отвечать взаимностью или обещать, и просто танцевала, кружилась и старалась быть счастливой.
Потом были другие танцы и другие молодые люди, приглашавшие после. Всем она улыбалась одинаково, одинаково была приветлива. И ждала. Потому что осенний бал — это не просто танцы, это ритуал, знаковое событие, которого ждут весь год и на которое надеются.
Основная часть началась после шестого танца. Глава города, оказавшийся живым и подвижным пожилым мужчиной с небольшой копной седых волос и такой же седой бородкой, вышел в центр бального зала и торжественно и радостно провозгласил:
— А сейчас, господа, традиционное представление пар и помолвки!
Осенний бал потому и привлекал всех девушек и молодых людей, что на нём обручались пары, объявляя себя женихом и невестой. И такая помолвка считалась счастливой и почетной, становясь залогом удачи в семейной жизни.
Глава города отошел к помосту, задрапированному тканями в цвет убранства зала, но явно неотносящемуся к его обстановке, взобрался на него и приготовил перо и большую папку с бумагами, в которые заносились имена будущих молодоженов.
Первая пара вышла на свободное пространство бального зала робко, неуверенно посматривая друг на друга и на гостей, и двинулась к мэру. Их поддержали аплодисментами и улыбками. Тут же вышла и вторая
