вскинул глаза.
— Он часто говорит непонятное, — спокойно пояснил Ичин. — Душа его не в груди. Она ушла по Небесной дороге* и осталась гостить у Семи ханов.**
— Он не уйдёт к Эрлику, если его убить? — удивился Майман.
— Только если нарушит данные небу клятвы. — Ичин посмотрел на меня пристально: — Помни свои клятвы, воин. Я видел сон и во сне — душу твою в её звёздном доме. Не дай ей упасть на землю!
* * *
*Млечный путь.
**Созвездие Большая медведица.
Глава 35
Военный совет
Араки было много. Зная коварный нрав местного алкоголя, я только делал вид, что пью, а сам налегал на мясо.
Это было несложно. Такого вкусного мяса, как здесь, я вообще никогда не ел. И непонятно, виноваты ли были горный воздух и кристально-чистая экология, или мои резко помолодевшие вкусовые рецепторы?
Воины же с молочной водкой не церемонились, и скоро Майман, впечатлённый моей историей, озвученной захмелевшим Аймаром, подсел поближе и начал расспрашивать. Ему не верилось, что я совсем ничего не помню.
— А до какой поры медвежонок с матерью в одну в берлогу ложится? — домогался он до меня. — А сóболя в каком месяце бьют?
Но я только смеялся в ответ:
— Да я даже названий месяцев не помню! Даже не помню, сколько их!
— А считать умеет, однако! — покачал головой Сурлан. Вот он пил очень умеренно. Да и Ичин тоже едва подносил к губам бурдюк. — Только не по-человечески!
— Почему, не по-человечески? — возмутился я.
— Он по пять пальцев считает! — наябедничал Аймар. — А надо — по четыре!
— Может, его духи так научили? — засомневался Майман.
Мне было смешно видеть растерянную улыбку на лице здоровяка. Я засмеялся и понял, что всё-таки перебрал лишнего.
— Всё, мужики! — я встал. — Мне хватит!
И тут уже засмеялись они.
Майман ухватил меня за пояс, усадил рядом.
— С военного совета — все вместе пойдём, — пояснил Аймар и икнул. — Спать.
Ичин посмотрел на него внимательно, потянулся за бубном и стал греть его над огнём, поворачивая и поглаживая обечайку.
На рукояти бубна была вырезана из берёзы человеческая голова, и Ичин то и дело шептал ей что-то, словно советуясь.
— Нет, ты мне расскажи, почему пять⁈ — не отставал Майман.
— Потому что по пять считать проще, — пояснил я. — Это более круглое число.
— О… — сказал Сурлан. — Точно духи научили, однако!
— Не хорошо это! — Аймар замахал руками и попытался встать. Его усадили обратно.
— Ладно, — отмахнулся Майман. — Пусть считает по пять. — Он сгрёб меня за плечи. — Ты расскажи мне лучше, как жить под небом, если совсем ничего не помнить?
— А может, Эрлик боится, что Кай вспомнит того, кто его убил? — предположил один из воинов рода волка, узкоглазый Малта. — И отомстит ему?
— А кто его убил? — нахмурился Ырыс.
Он тоже захмелел и всё пытался завалиться на кошму.
— Понятно кто, терий Верден, — сказал Малта, разглядывая меня бесцеремонно, как диковину в лавке.
— Да я-то — ладно. Узнать бы, кто убил правителя Юри? — забросил я удочку.
Барсам я уже задавал этот вопрос. Но в ответ молодёжь только пожимала плечами, а старшие отмалчивались. Даже Ичин не смог мне ничего ответить.
До маленькой крепости, где была ставка правителя, — целая ночь пути. Дозорные барсов увидели на восходе сигнальный огонь, означающий общий сбор. И тут же запылал второй огонь, потом третий! Враг напал на долину Эрлу!
Все барсы, кто мог сражаться, бросились на помощь. Весь день они летели, а когда волки уставали, шли и вели зверей в поводу.
Ночью им пришлось остановиться, зверям нужен был отдых. А утром они поднялись, увидели полчища терия Вердена над маленькой крепостью и сходу вступили в неравный бой.
Так запомнил это Темир и, пожалуй, его рассказ был самым подробным.
Воины молчали. Видно, и волки узнали, что правитель мёртв от ликующих врагов.
Я думал, вообще не дождусь ответа. Но Майман вдруг сказал задумчиво:
— Я не видел во время сражения красного дракона правителя Юри. Эргена видел издалека. Не его самого, так высоко было не различить, но его драконью дюжину можно было узнать по знакомому строю. Но сам правитель к началу схватки был, наверно, уже убит. Может быть, в крепость проникли предатели?
— Значит, ни волки, ни барсы не сражались рядом с самим правителем? — удивился я.
— А зачем? — удивился в ответ Майман. — У терия Вердена достаточно пеших лучников и волчьих всадников. С драконами сражались драконы. Вернее, сражались между собой колдуны, что только и могут подчинить этих тварей.
— Но барсы и волки могут сражаться с драконами?
— Могут, — кивнул Майман. — У драконов особенно уязвимы мембраны крыльев. И драконы тяжелее на разворот. Два или три волка могут долго уклоняться от молний, а когда колдун выдохнется — тут ему и конец.
— Но и у колдунов есть оружие против нас, — подсказал Ичин и тихонечко стукнул в бубен, проверяя, чисто или он звучит. — Дракон может подняться выше, чем волки.
— Они обычно так и сражаются, — кивнул Майман. — Поднимаются над нами и шарашат оттуда молниями. Если в войске нет пеших лучников — это плохая для нас стратегия.
— Но в этот раз колдуны бились между собой? — уточнил я.
— Да, — кивнул Майман. — Я видел схватку драконов в небе. — Но любоваться мне на неё было некогда. Может, я просто не разглядел дракона правителя Юри?
Ичин перестал шептать и начал тихонько постукивать по бубну в каком-то, только ему ведомом ритме.
— А почему, если правитель Юри погиб на поле боя, враги не нашли его после и не похоронили? — спросил я.
— Скажи лучше, почему его голову не прибили на воротах крепости? — усмехнулся Майман.
— Хорошо, — кивнул я. — Почему не прибили?
Майман развёл ручищами.
— Я знаю одно: если бы правитель Юри скрылся за перевалом вместе со старшим сыном, об этом уже кричали бы вестники терия Вердена, назначая награду за его голову. Но они кричат о голове Эргена.
— Так про Эргена вы узнали от врагов?
—
