Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
На кухне он увидел второго парня — в махровом халате, доскребавшего яичницу со сковородки. В раковине лежала гора грязной посуды, а на подоконнике стояли пустые бутылки из-под крепленого марочного вина.
Парень у двери наконец-то среагировал:
— А в чем, собственно говоря, дело?
Колчин его вопрос проигнорировал, заглянул в комнату и скороговоркой начал спрашивать сам:
— Документы есть? Вы здесь прописаны?
В гостиной он увидел часы на серванте.
— Так как насчет паспортов?
— Ради Бога… только… по какому праву? Почему вы без разрешения… — остолбенело бормотал парень, следуя за Колчиным по пятам.
Вадим осторожно обнял каминные часы и вынес их на кухню:
— Старинная вещь! Давно по ней время определяете?
— Во-первых, это — хозяев… — начал было первый парень, но Колчин не дал ему договорить:
— А во-вторых, — вы из Челябинска?
— И что из этого?! Что происходит?! Поставьте часы откуда взяли, немедленно!!!
Вадим вплотную придвинулся к парню и тихо, но весомо сказал:
— Ебало закрой!
Второй парень возмущенно вскочил и сделал было движение по направлению к Колчину:
— Что?! Да как вы…
Договорить ему не дал Гороховский — он схватил парня за шиворот махрового халата и отшвырнул к подоконнику:
— Не дергайся! Тебе по-русски объяснили — уголовный розыск!
Парень осекся и оторопело прижался к холодильнику.
Колчин победно огляделся и поддернул штаны:
— Вот что, гаврюши, быстренько одеваемся, берем документы, все вещи, мыльно-рыльные принадлежности и гуськом двигаем в отдел!
— На вашем месте я бы показал, где хранится ствол, чтобы потом, при обыске, мебель хозяйскую не двигать, — добавил Толя.
— Ну, знаете!!! — снова вспыхнул один из парней, и Вадим сразу же хватил его за шиворот и вытащил в коридор. Гороховский проделал ту же операцию со вторым.
— Стоим ровно, нюхаем обои!!!
Озираясь на двух прикрепленных к стенке, Толя выглянул из квартиры на лестничную площадку и махнул рукой «Лехе». «Потерпевший» спрыгнул с подоконника и через мгновение оказался в прихожей. Увидев Леху, Колчин заорал:
— Прижались лбами толоконными!!!
Потерявшие дар речи от ошаления парни беспрекословно выполнили команду. Толя подвел «Леху» на метр к задержанным. «Потерпевший» аккуратно осмотрел парней, будто обнюхал, и уверенно указал пальцем на одного. Толя жестом показал ему, чтобы шел на кухню. Через полминуты туда же выглянул Колчин:
— Так, Леха, забирай «клоки» и дуй в отделение, там у кого-нибудь из оперов жди нас. Домой не спеши — тут геморроя еще часа на четыре…
«Леха» молча поклонился, восторженно потряс руку Колчину, схватил часы и вышел из квартиры. Потом Гороховский вспомнит, что, уходя, он как-то странно улыбался, прикусывая зубами верхнюю губу…
Вскорости двое оперов и парочка задержанных гостей Ленинграда прибыли в отделение. Начав опросы и проверки, сыскари очень быстро растеряли весь свой азарт, потому что выяснились следующие обстоятельства: братья Смирновы приехали пару дней назад к своей тетке. Ее муж работал ни много ни мало проректором Университета по работе с иностранными учащимися. Хотя это-то как раз еще не очень смущало — настораживало то, что часы эти, с лошадкой, французские, конца XVIII века, стояли на серванте в квартире около двух лет. А до этого они еще Бог знает сколько лет стояли в той же квартире на фортепиано. Проректор по работе с иностранцами, вызванный срочно с работы, очень нервно все это написал в заявлении. Ну, а самое хреновое было в том, что заявитель «Леха» с часами до отделения, естественно, не дошел. А его данных не было не только на отсутствующем и, следовательно, не зарегистрированном заявлении, их вообще не было, потому что с нервяка Колчин забыл фамилию, которой представлялся «терпила», а Гороховский ее вообще не расслышал…
С учетом связей проректора шум, конечно, поднялся нешуточный. Приехали и из главка, явился, естественно, начальник РУВД и иже с ним, срочно разыскали и находившегося на выезде начальника ОУР Токарева. Когда в районную прокуратуру легли жалобы от племянников и от проректора, всем стало не до смеха.
Заместитель прокурора района Яблонская, посоветовавшись с городской прокуратурой, сказала жестко, что в отношении двух оперуполномоченных возбуждает уголовное дело. На состав хватало с лихвой и без пропавших часов, о стоимости которых и об исторической ценности их механизма думать просто не хотелось…
Так что Колчин, конечно, ошибся, когда обещал «Лехе» геморроя часа на четыре — геморроя было намного больше. Через шесть часов Вадик и Толя сидели очень тихие в кабинете Токарева с предъявленными обвинениями по нескольким статьям и с подписками о невыезде. За подписки Токарев лично бился в кабинете Яблонской и победил, хотя начинал он с «…оставим все материалом, через день-два возместим ущерб, и по отсутствию в их действиях состава преступления…» Яблонская же визжала, что берет их под стражу. Токарев тоже орал, охрип даже, разосравшись совершенно с заместителем прокурора и понимая, конечно, что она, по сути, совершенно права…
Потом уже у себя в кабинете Василий Павлович материл двух погасших и по-мальчишески шмыгавших носами оперов. Некоторое время в разборе полетов поучаствовал и начальник РУВД, сказавший коротко, но для всех абсолютно понятно:
— Это же, блядь… Это же, сука, твари… Блядь, гамадрилы какие-то! Палыч, мы ведь с ними, блядь, в угар уйдем…
В таком духе начальник РУВД говорил минут пять, а потом ушел к себе в полной прострации…
…Когда все эмоции выдохлись, Токарев, переглянувшись с заместителем по УР начальника отделения, начал спрашивать по существу:
— Так, давайте, что о Лехе знаем? Вспоминайте приметы, брошенные фразы, как одет… Короче, как «терпилы» вспоминайте!
Колчин и Гороховский напряглись, вспомнили, что «Леха» — боксер, что плохо видит из-за травмы, полученной в парадной железкой, что у него больная мать, вспомнили и еще кой-какие мелочи…
Василий Павлович нахмурился, почувствовал холодок на спине и впился вдруг в глаза Колчина:
— Все, назад! Боксер с травмой головы — получил в парадной… Где-то я это уже… Еще что-то есть?
— Есть, — тихо сказал Вадик.
— Ну! — в бешенстве рявкнул Токарев. — Ну, рожай же, мать твою бабушку!!!
Колчин искоса глянул на молчавшего Гороховского и почти прошептал:
— Он сказал… что приятель вашего Артема… ну, сына… что занимались вместе… Суворов его фамилия!
Василию Павловичу показалось, что у него пол уходит из под ног, вспомнил он сразу про то, как Артур Тульский случайно «вышел» некогда на Артема, вспомнил и про свой тогдашний разговор с сыном.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
