эта четвёрка неудачников такой подход чувствовала. — Если решу с вас спросить, это будет выглядеть по-другому. Под кем ходите?
— Под Мишей Кривым, — ответил старший браток.
Как главный в этой шайке, он разумно решил, что лучше не обострять ситуацию. Очень уж нагло я себя вёл, а ребята, похоже, к такому не привыкли. До сих пор, видимо, не встречали достойного отпора. И явно не участвовали в борьбе за территорию.
Но если вся ситуация с беззаконием установилась только недавно, вполне могло быть так, что для организованного передела Екатеринбурга членами банд ещё просто не пришло время, и сейчас они только захватывают свободную территорию. А вот потом, когда окажется, что больше расширяться некуда, начнётся передел власти со стрелками и мордобоем с убийствами.
Эти четверо ещё не почуяли за собой силу, не ощутили себя хозяевами жизни. И легко прогибались. Потому что видели мой настрой и просто боялись.
— Под ним весь рынок! — добавил Клоп, видя, что я никак не реагирую на имя их старшего.
— Вообще-то, рынок уже неделю как под Коляном Хромым, — покачав головой, сказал я. — Вы что, пацаны, бухали в подвале и всё пропустили?
— Под каким ещё Коляном?! — возмутился старший.
— Под Хромулей рынок! — повторил я громче, будто общаюсь с глухим. — Ещё неделю назад порешали, а вы всё это время беспределите на чужой территории.
И столько замешательства сразу на лицах. Испуг, тревога. Братков давило от осознания, что стабильная картина мира рушится. Одно дело — разводить слабых, заставляя их раскошелиться. И совсем другое — самим оказаться в переплёте.
— Какой беспредел, ты чё гонишь?! — продолжил возмущаться браток в золотой цепью. — Мы не в курсах вообще за эту движуху с переделом! Позавчера Коляну отмечались, базара не было за твоего Хромого!
— Это залёт, пацаны, — покачав головой, непреклонно сказал я. — Вернуть придётся всё, что собрали за неделю. И с процентами. Считайте, счётчик тикает уже семь дней.
Я веселился, наблюдая за растерянными братками и вспоминая при этом свою бывшую молодость. Сколько подобных отморозков я повстречал в той прошлой жизни, в тех прошлых девяностых, не счесть. Даже некое чувство ностальгии накатило.
Но я всё же не рассчитал силу своего актёрского таланта, и пацаны мне поверили целиком и полностью. И, разумеется, желания возвращать какому-то Хромуле честно награбленное за неделю, у них не было. Тем более с процентами. А что надо сделать, чтобы не возвращать? Правильно! Сделать так, чтобы Хромой не узнал о том, что на его территории кто-то работает без разрешения.
Удар ножом в бок от одного из «близнецов» я не то чтобы пропустил, но заметил его слишком поздно. Расслабился. Хорошо, что я уже давно привык постоянно держать на себе укрепление тела, как и учил Сергей Валерьянович. Потому ни уворачиваться не стал, ни нож выбивать из руки мордоворота. Защита сработала, не дав лезвию войти тело, и напавший замер с приоткрытым ртом.
А у меня снова щёлкнул тумблер. Эти уроды собирались меня убить! Не напугать, не избить для острастки, а просто зарезать за ларьками возле рынка! Крайне опрометчивое решение, ребята.
Я быстро схватил братка за кисть с оружием. Рывок, чтобы вырвать руку из сустава, и он уже кричит мне в лицо от боли.
Стопа летит в колено, выламывая его, и в конце я добавляю кулаком в челюсть, отправляя бандита в нокаут. Это не Лисицкий, быстро его целители на ноги не поставят, так что пара месяцев питания через трубочку уроду обеспечены.
Пока я ломал первого, остальные застыли, упустив инициативу. Не ожидал никто, что я после удара ножом не просто устою, но и вовсе не пострадаю. А потому второй громила бросился на меня лишь после того, как первый рухнул на землю.
Двигался противник медленно, явно драться его никто не учил, за счёт природной дури и массы справлялся. Я легко нырнул под его руку и ударил навстречу. Под пальцами хрустнул нос здоровяка, и лопнули губы. Он ещё ничего не понял, а я добавил левой в живот.
Повиснув на мне, дезориентированный, он уже не был способен драться. И я легко стряхнул его на землю, по пути ещё раз приложив кулаком в лицо. Распластавшись на земле, браток замер, потеряв сознание.
Старший не стал бросаться сразу, вместо этого он поднял кулаки и согнул ноги. Он что, боксировать со мной собрался? То есть, он реально думает, у него есть какой-то шанс, когда я только что на его глазах двоих в нокаут отправил за пару секунд? Край непуганых идиотов, а не рынок.
И так меня это разозлило, что я ещё больше усилил укрепление тела, переводя на технику половину своей магии. А потом решительно переступил через лежащего на земле мордоворота и перехватил летящий мне в лицо кулак — поймал его раскрытой ладонью.
Главарю даже не удалось заставить меня что-то почувствовать. А я сжал пальцы до хруста. Его хруста. Ещё немного, и кисть противника прорвали бы собственные кости, он застонал, скривился. А я перехватил пойманную руку дальше, ломая предплечье.
— Отпусти! — застонал поверженный противник.
Вместо ответа, я повернул его руку так, чтобы главарь опустился передо мной на колени, и вырубил его ударом ботинка в лицо. Отброшенный мощным пинком мужик рухнул на землю, и его проволокло ещё метр.
Пока я разбирался с главарём, первый поверженный пришёл в себя и со всех сил припустил, улепётывая прочь. Он выл и матерился, стремительно удаляясь, и я не стал его догонять.
Остался лишь Клоп, который стоял в
