Гробовых дел мастер продолжал изливать душу:
— Казалось бы, что может быть проще? Измельчил листья, подсыпал в это ваше волшебное снадобье — и готовь футляр для миссис Мэллой. Не пойму, в чем моя ошибка. Рокси клялась, что "Суперсмесь" для нее — все равно что молитва для религиозного фанатика.
— Так оно и было, — успокоила я разочарованного убийцу. — Но Рокси купила сразу несколько пакетов. Чтобы добраться до отравленного, ей нужно было время. Кажется, она открыла новую упаковку в доме у Наяды, после вечеринки. Мы с ней заговорились, и "Суперсмесь" застыла… Боже милостивый! Должно быть, Рокси оставила пакет на кухне, а Глэдис Шип приняла белый порошок за слабительное и…
— Ну и ну. — Мистер Фишер удрученно покачал головой. — Какая жалость!
О чем это он? Жалеет, что отрава зазря пропала? Или все-таки речь о мисс Шип, погибшей ни за что ни про что?
— Э-э… Скажите, а смерть миссис Хаффнэгл тоже на вашей совести?
— Как вы сказали? Миссис Хаффнэгл? А-а… припоминаю, та, что скончалась от чрезмерного увлечения электроприборами. Всегда говорил — техника безопасности превыше всего! Откровенность за откровенность, миссис Хаскелл… Вчера в похоронном бюро, говоря об убийстве, вы имели в виду убийство мисс Шип? Или убийство моей жены?
— Разумеется, я говорила о Глэдис!
— Ну и ну, — с горечью повторил мистер Фишер. — А я-то по наивности поверил, будто бедняжка скончалась от инфаркта.
— О вашей жене Рокси ни словом не обмолвилась. Ни мне, ни, уверена, кому-либо другому. Вам этого не понять, мистер Фишер, но Рокси фанатично предана не только "Суперсмеси", но и всему, что относится к любви. Признание в постели для нее не менее свято, чем признание в исповедальне! Она молчала бы о вашей страшной тайне даже на смертном одре!
— Ну и ну, — в третий раз протянул гробовщик.
Тень сожаления легла на лицо, словно вылепленное из церковного воска. Сколько хлопот на его голову — и все из-за того, что не научился разбираться в людях. Что ж. Пусть помучается, мне это только на руку. Не думаю, чтобы в своем похоронном бюро он привык к болтливым клиентам. А значит, буду болтать и дальше. Неважно о чем, лишь бы рот не закрывался!
— Наутро после свидания с вами Рокси пришла в Мерлин-корт сама не своя, а к вечеру я вообще стала опасаться за ее рассудок. Но мне и в голову не пришло, что она боится не любви вашей, а мести. Даже ее благотворительность — вчера она по доброй воле отправилась мыть полы и скамейки в церкви — я приписывала любви.
— Вы меня успокоили. Выходит, не я один такой наивный, миссис Хаскелл. Рокси готовилась к встрече с Всевышним. Она понимала, что в живых я ее не оставлю. Удивительно, что ей удалось протянуть так долго. Видите ли, в пакет с "Травяным тонусом" я тоже добавил кое-какую… пряность.
На светофоре мистер Фишер притормозил, свернул на Рыночную улицу и прижался к тротуару, пропуская велосипедистку. Дама восторженно помахала: всем приятно иметь дело с истинным джентльменом.
— Похоже, Рокси родилась под счастливой звездой. — Я уставилась в черный глаз пистолета. — К тому же она наверняка ожидала чего угодно… ножа в спину, пули, в конце концов, но уж никак не ядовитой добавки к "Травяному тонусу". Если желаете, могу внести некоторую ясность в столь невыгодное для вас везение, мистер Фишер. Несколько дней тому назад Рокси попросила у меня взаймы пакет трав, поскольку свой куда-то в спешке засунула. Через день она вернула долг — отравленный, как теперь выяснилось. Вы едва не отправили на тот свет моего любимого кота, мистер Фишер! И вынудили меня обвинить ни в чем не повинного человека.
— Неужели?
Мерзкая жабья улыбка напомнила о несчастной миссис Мэллой, которая восхищалась этим живым трупом… любила его. Боже, Боже! Прости мне все прегрешения и сотвори чудо! Пусть мистер Бладжетт очнется и спасет Рокси от гибели в кабинете Мерлин-корта, который по милости этого негодяя превратился в газовую камеру!
В голове моей внезапно воцарилась полная ясность. Итак, все просто. Глэдис Шип умерла вместо Рокси, которая сейчас… Впрочем, не буду терять надежды. А миссис Хаффнэгл и Норман-Дорман пали жертвами тяги к совершенству, никто им смерти не желал, и все мои гипотезы — не более чем плод воспаленного воображения…
— Вот мы и на месте, миссис Хаскелл. — Извиваясь всем телом, бледно-серая гусеница выползла из машины, потащила меня ко входу с траурно-фиолетовой вывеской "Похоронное бюро Фишера" и втолкнула в темный зал, навечно пропахший гардениями.
А дальше… Дальше события завертелись такой смертоносной каруселью, что у меня до сих пор, как вспомню, начинает кружиться голова.
— Кто-то подъехал! — Урчание мотора и скрип тормозов показались мне небесной музыкой.
— Сам слышу. Только пикните… — Мистер Фишер недвусмысленно помахал пистолетом у меня перед носом. — Ну-ка, вперед! Быстро!
Еще один толчок — и я очутилась в обители усопших.
— Туда!
Туда?! Нет!!!
Гроб Глэдис Шип, во всем своем скорбном величии, по-прежнему покоился на помосте, задрапированном черным крепом.
— Вам сейчас не до меня, мистер Фишер, понимаю. Не беспокойтесь. Занимайтесь посетителем, а я с удовольствием подожду.
— Много болтаете, мадам. Снимайте крышку!
— Что?!
— Быстро! Еще слово — и здесь будет два трупа, миссис Хаскелл. Кто бы там ни заявился, он отправится вслед за вами.
Медленно приподнимая крышку, я готовилась к встрече с покойной Глэдис. Допустим, поздороваюсь… а дальше? Попрошу подвинуться?
Гроб был пуст.
— Залезайте!
Ненавижу атлас. Холодный, тошнотворно скользкий и смертельно белый… Но о своей ненависти к погребальному атласу я забыла в тот момент, когда мистер Фишер стащил с себя плащ и швырнул в гроб. Виват, Уолтер! Мало ли что подумает неведомый посетитель при виде уважаемого члена общества в женском плаще? Опуская крышку, мистер Фишер успел поразиться моей счастливой улыбке.
А я не успела даже как следует испугаться. Тьма в гробу была хоть глаз выколи, да и дышать, прямо скажем, сложно… но зато карман плаща с увесистым приятелем миссис Мэллой под рукой! Сомкнув пальцы на холодной рукоятке, я набрала побольше воздуха в легкие… Довольно геройства, Элли! Кто бы там ни заявился, на крик о помощи он должен откликнуться!
— Миссис Хаскелл! — Крышка отлетела в сторону, и надо мной возникло вытянутое от изумления лицо Лайонела Шельмуса. — Господи! — Он попятился с помоста, свалив по пути несколько венков.
— Прошу прощения. — Я села в гробу и прицелилась в сторону входной двери. — Мисс Шип сегодня не принимает.
— Что все это значит? Сексуальная фантазия разыгралась после Сопереживания Супружества?
— Вопрос не ко мне, а к мистеру Фишеру. Кажется, это его ботинок выглядывает из-под той лиловой шторы.
