этом! После тебя, – говорю я Коннору. Он втискивает свое гигантское тело в маленькие деревянные сани – ого, они кажутся совсем маленькими, и мне интересно, как справятся северные олени. Каролина, должно быть, почувствовала мое беспокойство, сказав:
– Мы добавили еще несколько оленей для сегодняшней прогулки. Так что вы получите полный опыт.
– Не могу дождаться!
Каролина дает указания северному оленю, говоря: «Лииккуа», – и вскоре мы трогаемся в путь, нас тащат через заснеженный лес. На нас падают холодные капли, и я теснее прижимаюсь к Коннору, чтобы спастись от ледяного ветра, который обдувает борт саней.
Коннор накрывает нас пледом. О, как по-рыцарски. Но потом он все портит, морща нос и говоря:
– Ух ты, они не очень-то хорошо пахнут, не так ли?
Я закатываю глаза.
– Они пахнут точь-в-точь как животные, которые тянут здоровенные сани вместе с человеком твоего роста.
– Верно.
– Посмотри на этот вид.
Мы едем медленно, низко пригибаясь к земле, натыкаясь друг на друга, а над головой сияет звездная ночь. По-прежнему никаких признаков северного сияния, но я могу только представить, насколько зрелищнее была бы поездка на санях.
Коннор ничего не говорит, но обнимает меня одной рукой.
– Чтобы мы то и дело не натыкались друг на друга, – объясняет он.
Олени ржут, когда бегут рысью. Вблизи они такие великолепные животные. По мере того как мы углубляемся в лес, температура снова падает, и я благодарна за подбитые мехом коврики. Я натягиваю еще один к нам на колени. Я окутана теплом, рука Коннора крепко обнимает меня, и, к своему смущению, я чувствую, как мои глаза наполняются слезами. Мы были бы идеальной парой Hallmark, он – большой, жесткий, сдержанный парень, который втайне мил внутри, а я – эксцентричная любительница веселья, которая заставляет его жить по-настоящему. Неужели он этого не видит?
– С тобой все в порядке?
Я не могу вытереть лицо, потому что на мне перчатки, а мои руки спрятаны под всеми одеялами.
– Да, у меня все отлично. Это просто… это потрясающе, не так ли? – Поездка на оленях была в моем списке желаний целую вечность, и мне приходится ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это реально. – Красота густого белого снега, звезд, саней, великолепных животных, оживляющих дух Рождества, – это волшебно, как будто все мои мечты сбываются. Ты чувствуешь то же самое?
– Ах, да…
Он не чувствует.
– Люди тратят всю свою жизнь на то, чтобы мечтать о таком опыте, который выпадает раз в жизни. И все же мы здесь, в состоянии делать это каждый божий день, если бы захотели. Как же нам повезло!
– Да, кто бы не захотел оказаться снаружи, среди снежной стихии, когда мы могли бы посидеть внутри у камина?
– Я улавливаю сарказм?
– Ни в коем случае! – говорит он. – Итак, я осматриваюсь в поисках этого так называемого нарушения техники безопасности и не вижу его.
– Хм, – размышляю я. – Смотри, олень! – Я указываю на дерево, чтобы выиграть время.
– Это дерево.
– За деревом, Коннор. Черт, неужели ты не видишь своими большими голубыми глазами?
– Очевидно, что нет.
Мы продолжаем путь в молчании. Я хочу впитать это в себя, чтобы запомнить на всю оставшуюся жизнь. Это действительно захватывающий способ увидеть лес.
Вскоре мы подходим к маленькой хижине, освещенной мягким светом желтых фонарей, а вдоль карнизов развешаны рождественские гирлянды. В стороне стоит настоящая рождественская елка, украшенная серебряными и золотыми елочными игрушками, которые развеваются на ветру. Это выглядит просто как что-то из праздничной сказки.
– Добро пожаловать в зимнюю хижину Санты, – говорит Каролина, вылезая из саней и помогая нам выйти. Она открывает дверь в маленькое деревянное строение, и я вижу, как в камине потрескивает огонь. Там есть маленький столик, накрытый скатертью в красную клетку, и диван, заваленный подушками и покрытый толстым красным одеялом. В углу стоит рождественская елка с мигающими огоньками в виде снежинок. – Я вернусь через час. Под скамейкой есть еще дрова, если вам нужно поддержать огонь. Наслаждайтесь!
– Спасибо! – говорю я, подмигивая ей, когда Коннор отворачивается. – Не забудь корзинку для пикника, – говорю я Коннору.
Мы машем Каролине рукой, а затем устраиваемся внутри. Я открываю корзинку и выкладываю на тарелку сыры, оливки, ягоды и орехи, а затем умудряюсь полностью растерзать хлеб своим тупым ножом. Я передаю Коннору бутылку шампанского, чтобы он открыл ее.
– Ты не будешь возражать?
Он берет бутылку и вынимает пробку.
– Мы что-то празднуем?
– Скорее, я забыла фужеры.
Он подходит к занавеске и раздвигает ее. Там есть небольшая скрытая кухонная зона. Идеально! Он берет два стакана для воды и наливает шампанское.
– Что ж, – говорю я, – это лучше, чем пить из бутылки. Могу я побаловать вас кусочком сыра?
– Что все это значит, Флора?
– Что?
– Это. – Он обводит рукой маленькую каюту. И тут я вспоминаю о своем телефоне. Я достаю его из глубин кармана куртки, включаю воспроизведение в своем рождественском списке Spotify и позволяю Мэрайе Кэри спеть нам о великолепии сезона. Скоро он будет охвачен духом Рождества. Я могу сказать это только по блеску в его…
– Ведь нет никаких проблем с безопасностью, не так ли?
Я собираюсь возразить, но он поднимает руку.
– Ты хотела увести меня с рынка, но почему? Кто-то нарушает правила, а ты его покрываешь?
Этот человек и его чертовы правила!
– Нет, конечно, нет. Зачем мне это делать? Я придерживаюсь правил. Ты говоришь так, будто я бунтарь только из-за одной жалобы на шум, одного несанкционированного пряничного домика и апелляции Айне на покушение на убийство.
Он выпивает свое шампанское одним глотком. Боже мой. Мне следовало взять с собой две бутылки!
– Значит, я этого не понимаю.
– Позволь мне объяснить. После моих долгих ежедневных утренних прогулок, – таковых не бывает, – я подумала, что этот маленький домик не соответствует требованиям кодекса, и я хотела указать тебе на некоторые проблемы, но теперь, оказавшись внутри, я вижу свою ошибку.
Он бросает на меня взгляд, который говорит о том, что он не верит ни единому слову.
– Ты проделываешь весь этот путь пешком по утрам? Сколько времени у тебя это занимает по свежевыпавшему снегу? Три часа, четыре?
Сальто.
– Я думаю, это больше похоже на пробежку. Я могу быть очень проворной, когда мне это нужно.
Он прищуривает глаза.
– Почему ты решила, что это не соответствует кодексу? Перед каждым сезоном все тщательно проверяется, а затем проверяется еще раз.
– Моя ошибка. Это было скорее чувство. Такая атмосфера у меня была. Возможно, это был отблеск свежего белого утреннего снега, который каким-то образом
