его…
— Держи себя в руках, — строго сказал Джон. — Нас в кои-то веки никто не хочет убить, и я хочу, чтобы всё так и оставалось.
— Зануда, — ассасин пригубил кружку с квасом и стал скучающе глазеть на хроногорцев.
Жители Великоречья перед принятием пищи брались за руки. Негромко читали воспевающие Хроногора молитвы. Только после этого они позволяли себе вкусить обед и испить квас. К крепким напиткам здесь относились негативно — лишь по праздникам община могла побаловать себя пенной брагой.
Из-за однотонной одежды степенно трапезничавший люд сливался в единую серую массу. От всеобщей идиллии у Рэксволда едва не задёргался глаз — уставший взор сполз в полупустую кружку. В сознании отпечаталась мелькнувшая где-то голубизна. Рэксволд вновь проскользил взглядом по присутствующим. В дальнем углу помещения за гостевым столиком сидела девушка в небесно-голубом платье, что цветком колокольчика прорезалось сквозь завесу гнетущей серости. Ассасин видел лишь её худенькую спину и золотую небрежную косу. Как он ни старался, нахлынувшие воспоминания не позволяли ему отвести глаз от незнакомки.
* * *
В голове Рэксволда всплыл образ Эрминии, верной боевой подруги, с которой он познакомился в Храме Войны — пустынной цитадели военного искусства. Долгое время они совершенствовали мастерство владения клинком у одного наставника. Суровые северные нравы и ледяное сердце молчаливой девушки не могли растопить даже горячие пески Аль Херона. Укрытая снегами загадка будоражила разум Рэксволда, и он делал всё, чтобы неприступная крепость её души дала трещину. Эрминия же видела в нём только заносчивого соперника. Железная самоуверенность воина раздражала её, а дерзкое поведение и острый язык и вовсе выводили из равновесия. Злясь на себя за излишние эмоции, хладнокровная северянка неоднократно пыталась сокрушить соперника на тренировках, превращавшихся в ожесточённые схватки. Рэксволд ощущал её превосходство и даже не надеялся на победу. Ему и так стоило невероятных усилий играючи противостоять неистовому натиску. Но на кону стояло слишком многое, и каждый бой заканчивался ничьей.
Звон стали постепенно убеждал Эрминию, что перед ней поистине достойный воин. Возможно, даже равный по мастерству. К середине обучения она неожиданно поймала себя на странной мысли: ей импонировала его дразнящая манера боя. Да и за вызывающим поведением молодого ассасина порою проглядывал отпечаток непростой судьбы. Впервые за долгое время северянка удостоила его вниманием, и недолгий вечерний разговор стал началом приятельских отношений. На тренировках они следовали указаниям наставника, вместе выявляли и отрабатывали уязвимые моменты, помогая друг другу достигать новых высот во владении холодным оружием. Взгляд девушки немного смягчился. Но только для Рэксволда. Для остальных Эрминия по-прежнему оставалась жёсткой, немногословной воительницей. Они и сами не поняли, как к концу обучения их отношения перетекли в нечто большее, чем просто дружба.
Рэксволд и Эрминия покинули Храм Войны вместе. Особых планов на жизнь ни у кого не было, и впереди их ждали долгие странствия. Под палящим солнцем мелькали заброшенные поселения, пустынные города и спасительные оазисы. Где бы ни останавливались ассасины, первым делом интересовались работой: за головы разбойников и беглых преступников частенько назначали неплохие награды. Взбалмошный характер Рэксволда идеально сочетался с холодным расчётливым умом Эрминии, а смертоносный дуэт мечей и кинжалов не оставлял шансов даже самым серьёзным противникам. Заработанного золота вполне хватало на безбедную жизнь. Да и мысль, что каждый выполненный заказ делал мир чуточку лучше, сама по себе была приятна. Череда успешных убийств принесла первую славу, а вслед за ней на безоблачном небе возникли грозовые тучи.
Несокрушимый союз льда и пламени обратил на себя внимание «Апофеоза», гильдии наёмных убийц, ведущей активную деятельность на западном континенте. Одним осенним вечером Эрминия обнаружила в своих вещах странный свиток: белая как мел бумага, украшенная черновосковой печатью в виде оскаленного черепа. Едва она развернула рукопись, как из неё выпали пять отрубленных обескровленных пальцев. Судя по размерам и форме ногтей, все они принадлежали разным людям. Написанный кровью текст гласил, что кандидатура девушки одобрена «дланью смерти» и её желают видеть в рядах «Апофеоза». В конце послания неизвестные дали ясно понять, что отказ от предложения равносилен смертному приговору и ей, и Рэксволду. Заранее зная ответ свободолюбивого избранника, девушка приняла единственно верное на её взгляд решение — стала частью одной из самых опасных гильдий убийц. Серьёзный шаг подразумевал вечный бег по лезвию клинка, крепко сжимаемого невидимым кукловодом. Выходом из замкнутого круга была лишь смерть.
Рэксволд узнал о произошедшем только спустя три дня. Эрминия долго и терпеливо слушала обрушившийся на неё град возмущений и ругательств, между которыми промелькивали сомнительные доводы об иных решениях проблемы. Когда ей это надоело, она спокойно подошла к обозлённому ассасину и вырубила его боковым ударом в челюсть. Несколько дней они не разговаривали. Рэксволд никак не мог свыкнуться с мыслью, что его возлюбленная теперь принадлежит «Апофеозу» и отныне обязана убивать любую неугодную им цель. Не меньше он сокрушался и от того, что все приказы свыше должны исполняться ею лично, без участия посторонних наёмников, коим он являлся для гильдии убийц. Наступив себе на горло и решившись разделить её судьбу, Рэксволд сумел разыскать вербовщиков «Апофеоза», но по причине своего буйного нрава получил твёрдый отказ.
Эрминию направили в Эльтарон, посчитав, что там её клинки будут актуальнее. Рэксволд, ощущая себя бесполезной тенью, везде следовал за ней. Около года девушка выполняла опасные задания, пропадая на несколько дней, а то и на неделю. Рэксволду оставалось лишь дожидаться её возвращения в очередной гостинице и безучастно наблюдать за трагедией их отношений. Порою, не находя себе место в пустой комнате, ассасин вымещал гнев на обитавших в округе разбойниках. Одна за другой их головы падали к ногам городской стражи. Но ни золото, ни мёртвые подонки больше не приносили никакого удовлетворения. Рэксволд понимал, что удача не может благоволить возлюбленной вечно. Однако податься в бега означало бесповоротно променять трясину безысходности на сырую могилу. Столь мощная организация, как «Апофеоз», настигла бы их ещё до попытки покинуть лесное королевство.
Тяжёлые задания изматывали Эрминию. По возвращении она приветствовала Рэксволда тусклой улыбкой и, перебросившись с ним парой слов, заваливалась спать. Каждый выполненный заказ оплачивался увесистым звенящим мешочком и заслуженным перерывом в несколько недель. В свободное время ассасины были предоставлены самим себе. Однако радоваться жизни становилось всё сложнее — душа девушки неумолимо черствела. Тёплый взор медленно, но верно вытеснялся холодным непреклонным взглядом безжалостной убийцы, таким же, каким она смотрела на него при первой их встрече. Попытки хоть как-то облегчить её ношу разговорами рубились на корню. Эрминия не переносила сочувствия к себе и, соблюдая тайность «контрактов смерти», упорно молчала о своей кровавой работе.
Два месяца от «Апофеоза» не приходило никаких посланий. Ассасинам начало казаться, что гильдия убийц забыла о них. Но однажды вечером, когда пара решила впервые в жизни испечь яблочный пирог, влетевшая в окно стрела развеяла их иллюзии. Прикреплённая к ней зашифрованная записка призывала Эрминию к устранению новой цели. Спешно собравшись, девушка переступила порог и растворилась в ночи. Застывший на щеке прощальный поцелуй показался Рэксволду более нежным, чем обычно. От нетронутой корзины с яблоками веяло одиночеством. Зло бросив в камин раскатанное тесто, ассасин сел в кресло. В огне, вместе с шипящим на дровах месивом, сгорали последние надежды на счастливую жизнь.
Серые будни лениво сменяли друг друга. Когда в подгнивших яблоках завелись мошки, Рэксволд понял, что прошла неделя. Эрминия не возвращалась дольше обычного, и с каждым днём неприятное предчувствие всё больше перерастало в откровенную тревогу. Полмесяца томительных ожиданий ничего не изменили. Горький привкус беды не перебило даже сладкое черносливовое вино, и бутылка изысканного напитка разлетелась о каменную стену. Оставив записку хозяину гостиницы, пасмурный, как осеннее небо, ассасин отправился в Виверхэль.
То, что «Апофеоз» позволил ему беспрепятственно покинуть Эльтарон, уже само по себе было дурным знаком. Не имея никаких зацепок, Рэксволду стоило неимоверных усилий добиваться истины: в ход шли старые знакомства, подкупы влиятельных людей и угрозы расправой. Так он узнал, что Эрминию отправили ликвидировать лидера «Бездушных», одной из самых беспощадных банд
