затем улыбнулся. Словно не минуло столько лет, он улыбнулся мне с совершенным узнаванием и благоговением, как всегда. Другой рукой он снял кислородную маску с лица и сказал.
— Многовато же времени тебе понадобилось.
Я начала плакать и смеяться одновременно.
— О, Джекс, — я обняла его лицо ладонями и поцеловала в щеку. — Мой Джекс, — рыдала я. — Почему? Почему это случилось с тобой?
— Пожалуйста, не плачь, Эм.
Никто не называл меня так на протяжении всех тридцати с лишним лет. Он закашлялся.
— Не разговаривай. Вот, — сказала я, снова надев на него кислородную маску.
Я полезла в сумочку и достала его книгу, которую нашла в комиссионном магазине.
— Я только недавно нашла ее, — призналась я. — Это были не мы; это была не наша история.
Он снова снял маску. Взгляд был грустным.
— Должны были быть мы. Я бы этого хотел.
— Мне очень жаль.
— Прошу, скажи, что у тебя была хорошая жизнь, Эм.
— У меня была хорошая жизнь, — солгала я. Он заслуживал это услышать. Признайся я, что моя жизнь была ужасна, все, что мы сделали, оказалось бы напрасным.
— Наконец-то моя красавица вернулась ко мне.
— Но уже слишком поздно.
Слезы неустанно бежали по нашим лицам.
— Помоги-ка мне сесть, — сказал он. — У меня для тебя кое-что есть. Позовешь Алишу?
Алиша оказалась в комнате, как только я обернулась.
— Шкатулка, Алиша, — попросил Джекс. — Маленькая красная шкатулка на моем столе.
Вернувшись, Алиша протянула ему коробочку для кольца.
— Что это, Джекс? — недоумевала я.
— А ты как думаешь? — он засмеялся и тут же закашлялся.
— Осторожнее, — предостерегла я.
Алиша покинула комнату.
— Нет, послушай. Я не знаю, сколько мне еще осталось. Ты как-то говорила, что мы слишком молоды, помнишь? Ты сказала, что нам нужно расстаться. Что для нас так будет лучше. Я не написал другой книги, потому что ты была мне нужна. Мне нужна была моя подруга. Теперь мы оба здесь, и мы больше не юные. Я хочу написать другую книгу, но мне нужна ты. Нужна твоя помощь.
Он открыл коробку, показав золотое кольцо.
— Ох, Джекс, я только что порог переступила!
— Господи, Эмерсон. Ты меня вообще слышала? Я не знаю, сколько времени у меня осталось, — он рассмеялся и снова закашлялся. — Сколько еще ты собираешься заставлять меня ждать? — он вздохнул из-под маски. — Выходи за меня замуж, черт возьми. Проведи остаток моей короткой жизни со мной. Делай что хочешь после этого, но оставайся здесь и выходи за меня замуж. Мы будем сидеть снаружи и слушать, как течет река, придумывать истории, как всегда делали раньше.
Он был все тот же: мой старый друг, мой защитник, любовь всей моей жизни. Каким бы больным он ни выглядел, он все еще оставался хлестким, как кнут.
— Я выйду за тебя замуж, Джексон Фишер. — Я прижалась губами к его. — Теперь я позабочусь о тебе. Прости, что тебе пришлось так долго ждать, — прошептала я.
Мы сделали в точности то, что обещали друг другу. Я вернулась на длинную грунтовую дорогу. В дом пришел пастор местной церкви и обвенчал нас, а Алиша и Лейла были нашими свидетелями. Каждый день я вывозила Джекса на заднее крыльцо, и мы слушали стрекот цикад и журчание ручья вдалеке. Он сочинял истории, а я их записывала. Я разбила сад и превратила сарай в маленькую писательскую хижину, а Джекс наблюдал за мной со своего крыльца. У него сохранилось прекрасное чувство юмора, и он сказал мне, что на меня смотреть интереснее, чем в телевизор. Я сказала, что это многое значило для меня из его уст.
Врачи сообщили, что он не поддавался лечению, и что мы просто должны сделать его жизнь максимально комфортной.
Мы вместе наблюдали за каждым закатом, прежде чем его не стало. Спустя пять недель после того, как я впервые увидела его после разлуки, он умер у меня на руках.
Я немногое знаю о судьбе, но точно уверена, что оказалась здесь не просто так. Наверное, я боролась с этой силой чересчур долго. А может быть, все произошло в точности так, как и должно было.
Пока я обнимала его, Джексон Фишер произнес свои последние слова.
— Жили однажды мальчик и девочка…
Конец.
Для моей Эм. Не жди столь же долго. Возвращайся и позволь мне любить тебя.
Глава 19. Пока не узнаешь, что так правильно
Кара стояла на пороге моей спальни.
— Ты как? Выглядишь бледной.
«Бледная» — это преуменьшение. У меня началась гипервентиляция.
— Я только что дочитала книгу.
— О-о-ой, — она улыбнулась.
— Так. Нужно собрать манатки. Мне надо ехать. — Я подскочила и заметалась по комнате, забрасывая вещи в чемодан.
— Притормози, Эм!
— Нет, я больше ни секунды лишней не потрачу. — Я лихорадочно выбрасывала хлам в мусорку и сдергивала одежду с вешалок в шкафу. — Я буду платить за аренду, пока ты не найдешь другую соседку.
— Вообще-то, — раздался мужской голос из коридора. В комнату заглянул Кай и посмотрел на Кару. — Что ты думаешь? — спросил он ее. — Хочешь жить со мной, Кара?
— Правда?! — завопила она, затем разбежалась и прыгнула ему на руки. — Мы съезжаемся?
Он покружил ее.
— Эта квартира куда лучше моей, и зачем нам ждать?
Я ткнула в них пальцем.
— Вот именно, — сказала я триумфально. — Зачем ждать, если знаешь, что так правильно?
Они смеялись, глядя, как я танцевала по квартире.
— Я напишу счастливую историю любви, — пропела я. — О девочке и мальчике. Но сначала я должна найти своего мальчика!
Я стояла в дверях с огромным чемоданом и прощалась со своей короткой, но открывшей мне глаза жизнью в Нью-Йорке. Кара и Кай обняли меня и пообещали, что отправят все оставшиеся вещи в Лос-Анджелес, как только я обзаведусь жильём.
В аэропорту я заплатила чертовски много денег за билет на прямой рейс, но мне было плевать. В самолёте я улыбалась, пока не началась турбулентность. Вот тут-то я и ужаснулась. Мужчина рядом со мной спросил, все ли в порядке, глядя, как я вцепилась в подлокотники кресла, когда мы взлетали.
— Да-а. Странно это. Я раньше никогда не боялась летать.
Он был похож на человека, который часто летал, по работе, наверное.
— Чего же вы боитесь?
— Ну, что мы упадем, видимо.
Он рассмеялся и приложил палец к губам
— Не стоит произносить это слово слишком громко. Я имел в виду, что изменилось? Чего вы боитесь сейчас?
— Понятия не имею.
Я заказала напиток и надела наушники. Когда принесли «Кровавую Мэри», я выпила ее
