с камнем делать. Ну, из тех, кто посильнее, конечно.
— Что там Ренские умеют, я не видел, а что умеешь ты, вижу.
— Хватит болтать, — отмахнулась она, — двигай за мной.
— Погоди, — остановил её Радим, — там какие-нибудь опасности есть? Ну, типа существа подземные, или ещё что-нибудь.
— Если вдруг встретишь паука или мокрицу, можешь убить, — хихикнула Марина. — Только стрельбу не затевай, бейся врукопашную.
Путь оказался не очень долгим, но достаточно утомительным. Часто приходилось пролезать сквозь узкие щели, и несколько раз Марине пришлось самой проделывать проходы. В такие проходы было особенно трудно пролезать из-за острых углов и заваленного камнями пола.
— Стой, — тяжело дыша, сказала Марина, когда они вылезли в очередную пещерку. — Кажется, пришли.
Пещера явно была карстовой — стены были влажными, слышались звуки капель, а из пола торчали кривоватые выступы, которые совершенно безошибочно опознавались, как сталагмиты.
— И что теперь? — поинтересовался Радим, присаживаясь рядом на каменный обломок. — Вверх полезем?
— Нет, никуда не полезем, — покачала головой Марина. — Сейчас передохну немного и буду работать. Вроде это та самая пещера, что я сверху приметила, и маркеры прямо наверху чувствуются, но надо всё как следует проверить.
Проверка затянулась на полчаса. Радим спотыкаясь бродил следом за Мариной по не такой уж маленькой пещере, выполняя бессмысленные команды вроде «Подними вот этот камень как можно выше и держи его так». Наконец, Марина с удовлетворением заявила:
— Всё верно, их контора практически точно над нами.
— Так что будем делать? — спросил Радим, мучаясь любопытством.
— Ты — ничего, — фыркнула Марина. — Пошли к выходу, убегать отсюда придётся очень быстро.
У прохода, которым они пришли сюда, Марина распорядилась:
— Заходи в проход и не высовывайся. Как только я скомандую, беги со всех ног, я долго держать не смогу. А сейчас молчи и не мешай.
Несколько минут ничего не происходило. Марина пристально вглядывалась в разные углы пещеры, изредка сверяясь со своими записями. Радим совершенно не понимал, что она видит в кромешной темноте пещеры, но что-то она определённо видела. Наконец она сделала плавное движение рукой, и пещера содрогнулась. Послышался треск дробящегося камня, который в подземной тьме звучал особенно жутко, пещера вздрогнула ещё раз, потом ещё и ещё, а потом стены заходили ходуном, с потолка посыпались камни, и Марина крикнула «Бежим!». Голос её был почти не слышен в грохоте землетрясения, и Радим скорее почувствовал её, чем услышал. Он побежал со всех ног, и Марина бросилась за ним.
Замедлились они только ближе к выходу, когда пол под ногами перестал подпрыгивать, как норовистая лошадь, и дрожь земли утихла. Останавливаться они всё же не стали, и минут через десять вывалились из пещеры в зимнюю, но по-европейски влажную ночь. Радим упал на холодные камни, чувствуя себя заново родившимся.
— Погоди, надо ещё пещеру закрыть, — устало сказала Марина. — Только немного отдышусь.
— Знаешь что, Марин, — заявил Радим, — я, наверное, больше под землю не полезу.
— Я, наверное, тоже, — со смешком отозвалась Марина. — Ладно, сейчас отдохну несколько минут и завалю пещеру, чтобы никто уж точно не понял, что здесь проход был.
— Нам ещё почиститься надо, а то на нас только глянуть, и любой поймёт, что мы из-под земли вылезли.
— Здесь неподалёку маленький прудик есть. Там умоемся и одежду прополощем.
— Холодновато сейчас в мокром-то ходить, — заметил Радим.
— Я просушу, не волнуйся.
Немного позже, когда они сидели на берегу прудика, прижавшись друг к другу, и дожидались, когда подсохнет мокрая одежда, Радим задумчиво сказал:
— Никогда бы не подумал, что ты такое можешь сотворить. Такая мощь… Мне казалось, на такое только Высшие способны.
— Высшие и не на такое способны, можешь мне поверить, — усмехнулась Марина. — А здесь не так уж и сложно было. Всё уже здорово размыто, рядом подземный ручей течёт, там вода из Дуная просачивается. И трещины ещё глубокие. Нужно было просто немного надавить в правильных местах. Там чуть позже провал сам собой бы образовался, лет через пятьсот.
— Ага, можно было просто немного подождать, — согласно кивнул Радим. — Ну Высшие ладно, но на Старшую-то ты уже точно тянешь.
— Да, тяну, — грустно согласилась Марина. — Но Старшей я ещё не скоро стану.
— А чего так? — удивился Радим.
— Мне аттестоваться нельзя, — с печалью вздохнула она. — Господин сказал, что если я в ближайшее время аттестуюсь, все сразу вспомнят про грековские кальсоны. А потом вспомнят, что в истории с крысами на четвёртом механическом тоже была очень похожая работа с воздухом. Мы с ним решили, что ещё пару лет мне нельзя на седьмой ранг заявляться, у меня как раз основные способности к воздуху, и на аттестации это сразу вылезет.
— Зато весело было, — по-своему попытался успокоить её Радим.
— Весело… — снова вздохнула она.
* * *
Георг Зеппер оглядел собравшихся родственников и постучал золотой самопиской по столу. Стук был совсем негромким, однако все разговоры мгновенно смолкли.
— Рассказывай, Эрих, — распорядился он. — Что там у тебя произошло?
Семейство Зеппер отнюдь не было монолитным. Разные ветви семейства были довольно самостоятельными, и в обычной ситуации дел друг с другом почти не имели, встречаясь только на ежегодных собраниях. Роль главы семейства, которым и являлся Георг Зеппер, была скорее символической. Однако дело обстояло так только до тех пор, пока всё шло обычным порядком. Сила семейства состояла в том, что в критической ситуации оно мгновенно объединялось под руководством главы и выступало единым фронтом, помогая другим членам всем, чем возможно. Сейчас как раз и предстояло решить, является ли ситуация и в самом деле критической.
— Рассказывать, собственно, нечего, дядя, — вздохнул его внучатый племянник Эрих Зеппер, глава ветви, которая вела дела в южной Германии. — Наше отделение семейства провалилось под землю. В буквальном смысле. Там сейчас озеро, из которого торчит кусок крыши. Туристы в восторге.
— И как ты считаешь — это природное явление? — спросил Георг.
— Полагаю, да, — подумав, ответил Эрих. — Такое мог бы сотворить какой-нибудь высший магус, но если бы мы вызвали серьёзное недовольство высшего магуса, он вряд ли стал бы пакостить нам таким образом. Думаю, он проявил бы своё недовольство более явно. Скорее всего, просто сообщил бы нам о своих пожеланиях, и мы бы немедленно их удовлетворили.
— Согласен с тобой, — кивнул глава семейства. — Высшие магусы действуют более прямолинейно, для них подобное вредительство нехарактерно. Ни у кого нет возражений? Стало быть, мы пришли к согласию, что это событие является стихийным бедствием.
Если бы кто-нибудь из собравшихся здесь присутствовал на суде князя Яромира по делу Матиаса Лахти, он наверняка вспомнил бы слова Кеннера Арди: «У каждого стихийного
