разбираться. Вот, мне и пришлось потом инсценировать новое проникновение в дом. Но, ведь, получилось же. Вы поладили. Оба выглядели на следующее утро довольными.
— Ничего себе! Вы за нами следили!
— Обязательно.
— И на дороге в Москву?! — у меня оборвалось сердце, когда припомнила, как мы самозабвенно занимались любовью под сенью леса. Вот ведь, а возможно, что именно там и зачали нашего ребенка. — С ума сойти!!!
— Тут нет! — как-то уж сразу стал отпираться Леонид Павлович. — Как вы с миром погрузились в машину и отбыли в сторону столицы, так я распорядился, чтобы сняли наблюдение.
— Точно? — подозрительно прищурилась на него.
— Клянусь, — весело улыбнулся мне этот тип. — И еще отремонтировал твой Мерседес. Это мой подарок.
— Ничего себе! Мою годовалую машину изувечили, а потом отремонтировали и мне же и подарили!
— Да. Что это я? Неправ, дочка! Это мы изменим. Проси в подарок, что хочешь. Все исполню. Клянусь. По глазам сейчас вижу, правда, что желаешь, чтобы шел лесом и никогда не совался больше в вашу жизнь. Угадал? Это тоже принимаю. Больше, ни-ни.
— А как же вы сказали, что сняли наблюдение, если ваш человек… О, боже! Так ведь, ваш человек…он того…Дима его где-то прикопал. Прошу прощения.
— Что? — теперь пришла очередь Селиверстова удивляться. — Кого ты, Дмитрий, грохнул? А ну, рассказывай немедленно! То-то я гляжу, творится у вас снова что-то непонятное…
— Так было снято наблюдение? — никак не могла успокоиться я.
— Было. Но потом стало любопытно, как там у вас дела. А тебя, девочка, к тому времени мой сынок так заизолировал, что никому не удавалось проникнуть в тот загородный коттедж. Что за тип охранял твою невесту, Дмитрий? Не из наших точно.
— Что значит?… — поперхнулась я. — Ваших?! Так вы… Ткачев! Ты говорил мне…
— Я к его делам и людям не имею никакого отношения. Честно тебе сказал. А Ромка из моих близких друзей. Он военный. Отставник.
— Хороший парень, — согласился с ним Леонид Павлович. — Большой специалист!
— Но, стойте! — встрепенулась я. — Так кто же ломился тогда в эту квартиру?
— Не моих рук дело, — поднял Селиверстов вверх ладони и продемонстрировал их нам. — Я потом все хотел подсмотреть, что творилось в коттедже. Вот там мои люди крутились, а сюда никого не посылал.
— Боже! Дима! Кого же ты… Постой! А не может быть, что… — и перевела подозрение на мужа, а заодно с ним и свой пристальный взгляд.
— Так! — хлопнул Ткачев себя по коленям. — Сказал, что настал час-Х, значит, и сам сознаюсь, чтобы завтра уже между нами, детка, ничего с тобой не стояло.
— Дим! Ты меня пугаешь.
— Тихо, Ира, ничего страшного не произошло. Клянусь. Просто…просто я тоже немного того…инсценировал нападение. Ромка же и сыграл того типа.
— Ух, ты! Представляю, как вы все повеселились тогда! — зашипела на него. — Так понимаю, что Николай, охранник из подъезда, тоже в сговоре?
— Нет. Он ни при чем. И полиции, и скорой помощи не было. Об этом же ты узнала только с моих слов, а я…врал тебе, детка. Прости. Виновата ревность. И желание все держать под контролем. Вот и появился повод поселить тебя в уединенном месте и под строгой охраной.
— Ничего себе! И сколько же это продолжалось бы? До седых волос? Хотя…вот оно что!
— Догадалась? — покаянно склонил муж голову. — Но я же сразу сказал тебе, что хочу сына.
— Мерзавец! Негодяй! Бандит! Такое творить! И что теперь нам делать?
— Жить в браке, конечно, — таким был его ответ.
— Долго и счастливо! — добавил его отец, подмигнув нам левым глазом.
— Назло всем вам рожу теперь девочку! — со слезами на глазах погрозила этим двум мужикам.
— Хоть двоих, — пожал плечами Ткачев. — Но потом обязательно двух сыновей. И знаешь, Ира, у меня тебе тоже есть подарок. Это тот коттедж, в котором жила это время. Он, так понял, тебе понравился. И это твое высказывание, что в нем должна жить большая семья… Что?! Я все не так понял? Но дом-то хорош! И в любом случае, дело уже сделано — я его выкупил у друга. А теперь пора кончать с разговорами. Тайн, все равно, больше не осталось. И нам пора готовиться к ресторану. Пойдем, помогу собраться, детка. Тебя ждет знакомство с моей матерью.
И оно, конечно же, состоялось. Мама Дмитрия мне понравилась, свекровь моя то есть. Очень достойная женщина. Когда ее увидела, первым делом подумала: «Вот ведь, святая и великая мученица! С таким типом судьба ее свела…жуть! А она ничего, не сломилась и из-под него вывернулась!» Имела в виду Селиверстова, конечно же. А как про него вспомнила, так взглянула и на его отпрыска. Этот коршуном, просто, кружил надо мной и хищно посматривал по сторонам, на всех проходящих мимо, и сидящих в стороне мужиков, да, что там, даже официант попал у него под подозрение, что проявил ко мне интерес. Ох, и намучаюсь я с ним! От подобной мысли сделалось грустно, ну я и начала вздыхать.
— Тебе плохо, детка? Что болит? Может, душно? — тут же насторожился супруг. И ведь действительно же был серьезно обеспокоен. Это и мама его заметила, и с таким умилением смотрела на нас, что мне даже неловко сделалось. — Черт! Кондиционер у них, что ли, плохо работает?! Безобразие!
В общем, потом все уже дружно успокаивали Дмитрия. Тот угомонился, но глаз с меня не спускал. Свекровь тоже в мою сторону частенько посматривала. Ласково. А на сына с трогательной нежностью. И дальше наш ужин в честь бракосочетания прошел в теплой и дружеской обстановке. И вечер в итоге закончился нормально. Я же для себя смогла сделать некоторые выводы. Во-первых, не стоило играть с ревностью мужа. Он превращался в зверя уже только от одного подозрения, что мной кто-то мог заинтересоваться. Про то, чтобы испытать его демонстрацией моего расположения к противоположному полу, и речи не было. Ума, слава богу, хватало. Собственно, эта догадка о таком жутком собственническом инстинкте супруга имелась у меня уже некоторое время ранее. Теперь только еще больше подтвердилась. А во-вторых, я сделала вывод, что из Дмитрия можно было веревки вить, играя на
