— Да? А ты потом продашь этот дом?
— Нет.
— Как это?
— Завтра объясню. Пойдем спать.
Он привел ее в спальню, где уже отсутствовал портрет Габриэлы, положил на кровать, принялся стаскивать джинсы. Лена пьяно засмеялась:
— О-ой! Как смешно получается… вчера я тебя раздевала, а сегодня ты меня… — Она попыталась обнять его. — Так приятно… Все сними, Паша, совсем все, только тебе доверяю…
Самарин догола раздел Лену, облизнул губы, разглядывая ее, совсем обнаженную, очень красивую, а потом накрыл ее одеялом и остался сидеть на краю кровати. Ей было очень плохо, и скоро стошнило прямо на одеяло. Он перевернул ее на бок, чтобы не захлебнулась, помчался вниз, скоро вернулся с пластиковым тазиком и супервпитывающей тряпкой, быстро все убрал, вылил воду из тазика в унитаз туалета, что был рядом со спальней, вымыл современную тряпку и вернулся в спальню. Одеяло было влажное, он сбегал в гостевую спальню, принес оттуда другое одеяло, а это просто сбросил на пол. Завтра разберется. Укрыл Лену, она спала и никак не отреагировала на это.
Телефонный звонок прозвучал как гром среди ясного неба. Кто это? Булыгин с ультиматумом или… кто? Самарин взял трубку, вышел в коридор и там сказал:
— Да, слушаю.
— Павел Васильевич Самарин? — послышался в трубке густой бас.
— Да, он самый. А с кем имею честь…
— Полковник Куваев, ФСБ. Я был с Владом у Флягина сегодня, после этого и произошли все события… Влада я вытащил из КПЗ, он дома, а Елена где?
— Товарищ полковник…
— Василий.
— Товарищ Василий… Лена у меня дома, только очень пьяна. Я ее уложил спать.
— Ты-то сам в норме, Павел? «Товарищ Василий» — это, конечно, звучит…
— Извините, Василий… На грани. Я очень опасался за Лену, тем более видел машину Влада, она сказала, что он отвезет ее домой… Там была кровь…
— Это Влада прессовали на месте. Значит, с Еленой все в порядке?
— Спит.
— Флягин у меня, дает интересные показания. Значит, так, Павел, напиши мне заявление по поводу 99 — го года, завтра принеси. Мы прищучим Булыгина.
— Товарищ полковник… Василий… Давайте подождем до завтра? Я хочу сам разделаться с этим старым козлом. Понимаю, что вы кое-что знаете о тех событиях, но далеко не все. Дайте мне такую возможность. Если получится поставить его на колени — вы прекращаете всякие дела против Булыгина. Нет, станет выпендриваться — флаг вам в руки.
— А сможешь, Павел?
— Завтра скажу тебе, Василий.
— Лады, потерплю до завтра. Ну, бывай, успеха тебе, Самарин.
— Спасибо, товарищ полковник.
Самарин вернулся в спальню, разделся и лег рядом с Леной, обнял ее, прижался всем телом к ней сзади.
— Да, Паша, да… — простонала она.
— Спи, Ленка.
Но она уже проснулась, вернее, вырвалась из ужасающей дремы, повернулась, крепко обняла его.
— Паша, я с тобой? Или это ментовка?
— А сама как думаешь? — с улыбкой спросил он.
— Ой, мне так хорошо… Вот так… И давай будем спать, Паша? Ты прямо как Иван… царевич. Я хочу, но очень-очень сильно устала…
— Спи, моя любимая, я с тобой, рядом. И так всегда будет.
— Как здорово, Паша… Я посплю, ладно? Очень устала.
— Конечно, Ленка…
— Спасибо.
Он улыбался, обнимая се. слушая мерное дыхание любимой женщины. Все закончилось хорошо, спасибо Владу, спасибо незнакомому полковнику Василию. Все еще лучше.
Глава 28
Лена спала крепко, снов не видела и в семь утра окончательно проснулась. С улыбкой посмотрела на спящего Самарина и тихонько выскользнула из-под одеяла. Хотелось остаться в постели, прижаться к нему и не отпускать целый день, а потом и всю ночь. Но помнила, хоть и смутно, вчерашние страсти, что выглядела, наверное. ужасно. кажется, даже вырвало ее… Кошмар какой! Подумала, что сейчас выглядит еще страшнее, макияж смазался. морда опухшая, и вообще она не приняла душ вечером. зубы не почистила… Что может быть страшнее для влюбленной женщины? Потому и побежала, прихватив свою одежду и сумочку, в ванную, которая находилась в конце коридора второго этажа. Из спальни вела дверь в близкую ванную, но звуки льющейся воды могли разбудить Пашу, она этот не хотела, поэтому пошла в дальнюю.
Успела заметить, что он привел ее в свою настоящую спальню и портрет Габриэлы хорал. Этот поступок обрадовал Лену даже больше вчерашнего избавления от милицейского внимания, чересчур уж пристального, прямо символический жест! И значит, он теперь принадлежит только ей, можно забыть о двух годах ужасного замужества. Да ведь оно случилось только потому, что Габриэла погибла, но Пашу почему-то не отпускала, и он вел себя очень странно, даже оскорбительно для нее, переспал, а потом делал вид, будто ничего не случилось! Но теперь, когда он убрал из спальни ее портрет, Лена прониклась уважением к Габриэле. То, что Паша любил ее столько лег после гибели, внушало надежду, что и их любовь будет крепкой и долгой, потому что Самарин серьезный мужчина.
Пока просторная джакузи наполнялась водой, Лена придирчиво разглядывала себя в зеркало. Левая щека побаливала, шлепнули по ней прилично, но видимых последствий удара милиционера не было, то есть ни синяка, пи раздражения на коже. Вчерашний макияж делал ее немного вульгарной дамой, но не такой уж и страшной. Все лицо немного припухло, и эта припухлость, как ни странно, придавала ее лицу некоторую детскость.
Лена залезла в горячую воду, блаженно зажмурилась, включив кислородно-пузырьковый массаж на полную мощность. Вот так хорошо… Голова еще немного побаливала, но это скоро пройдет, во всяком случае, она так считала.
Какой он был вчера, ее Паша, просто красавец! Примчался домой, весь встревоженный, на
