не перестал быть оружием. Осмотрев себя, Александр решил, что готов к выходу в свет…
…Это оказалось еще более тяжелым испытанием, чем он предполагал. В первую минуту он чуть не задохнулся от вони. Осмотревшись, Александр понял, что находится на улицах большого, и неимоверно грязного города. День был ясный и безоблачный, но на улице царил полумрак. Над мостовой возвышались здания в несколько этажей, заслоняя солнце. Прямо под ногами текла зловонная жижа, которую выливали сюда из окон. Между домами, на перекинутых через узкие улицы палках, сушилось сомнительной чистоты белье, эти же жерди использовались жителями, как отхожие места. Справление большой нужды, прямо на головы прохожим, произвело на Александра самое удручающее впечатление…
… Прочь! Прочь из этого вонючего ада! Бегом за город, искать тех, кто сохранил хотя бы малую толику знаний…
Глава 26
…Батя прервал воспоминания. Я еще какое-то время переваривал увиденное. На меня, как и на папу Сашу, самое тягостное впечатление произвели улицы Рима – трудно себе представить весь ужас средневековья, пока сам этого не увидишь.
– Понравилось? – насмешливо спросил он.
Я ошеломленно помотал головой. Слов просто не было.
– То-то, – наставительно произнес полковник, – так, что твои опыты с недомытыми девицами – верх совершенства, и нечего из-за этого депрессняк ловить.
Я виновато шмыгнул носом. Батя, конечно, прав, но мне-то что делать? Батя укоризненно покачал головой. Я помялся и спросил:
– Папа Саша, а как ты нашел своих?
– Просто, – пожал он плечами, – шел и прощупывал окрестности. Так и пришел к ближайшему монастырю. Меня там приняли, накормили, дали помыться и переодеться. Ванька, такого счастья я больше никогда не испытывал, а потом, после беседы с настоятелем, я отправился во главе небольшого отряда, под видом паломников, в Эпидавр. Там мы разбудили около двадцати человек. Потом прочесали оставшуюся Европу и нашли еще три усыпальницы. Вот и все. А дальше, дело техники.
– А Магистры ложи? – робко поинтересовался я.
– Эти спать не ложились, – полковник нахмурился, – более того, они во всю старались запугать людей, и уничтожить все, что только можно – неграмотными, забитыми людьми управлять гораздо легче, да это и на нашем примере можно видеть, незачем так далеко заглядывать.
Я хмуро кивнул. Украина катастрофически скатывалась к уровню неразвитых стран. Обучение в школах и институтах свелось к минимуму, а количество появившихся гадателей, предсказателей, магов и других бездельников, перевалило все разумные пределы. Все эти новоявленные мессии снимали и наводили порчу, предсказывали судьбу, вели к светлому будущему, одним словом…
…Машина мчалась по дороге. Папа Саша позвонил в конце ночи и попросил срочно съездить в Керчь. Там сложилась сложная ситуация, и разрулить ее мог только юрист. Я торопился и не стал дожидаться, когда освободится одна из наших машин, поэтому вызвал обычное такси. Единственное, что меня слегка беспокоило, это Грушевский перевал – он был закрыт из-за сильнейшего тумана, и нам пришлось ехать через Советский район. Карпала оказался неразговорчивым, но для человека гнал весьма лихо. Благодаря этому мы и вляпались по полной программе.
Я слегка подремывал, неделя выдалась тяжелой, спал я мало. В какой-то момент, очередной раз, приоткрыв глаза, успел заметить, что-то большое выскочившее из-за поворота, потом резкий удар, и я отключился.
Когда пришел в себя, сразу понял, что дело плохо. В груди нехорошо булькало, правая рука, похоже, была сломана. Но хуже всего было повреждение брюшины и кровотечение. Наны, конечно, уже работали, но закрыть порванную вену они смогут минут через десять, на все остальное уйдет еще три-четыре часа. Это неприятно, но не смертельно. Самое опасное заключалось в большой потере крови и стремительно надвигающемся полдне. Пигмента у меня и так мало, а после такой аварии без укрытия не выживу. К тому же, к двенадцати часам, я уже буду бросаться на все, что хоть чуть-чуть шевелится, чтобы пополнить эритроцитовый резерв.
Тут я ощутил чьи-то руки, которые довольно невежливо, потащили меня из кабины. Приоткрыв глаза, обнаружил двух мужиков, которые выскочили из грузовика, встречи с которым не избежало наше такси. Увидев, что я жив, они с облегчением перевели дух.
– Хоть один уцелел, – буркнул тот, который тащил меня и добавил, обращаясь ко мне, – Ну, парень, повезло тебе! Скорую мы уже вызвали.
Только этого мне для полного счастья и не хватало. Они же лечить начнут. Но сказать я ничего не успел, скорая приехала неожиданно оперативно, а, может, это я долго без сознания валялся, меня загрузили в салон, а мужики остались с подъехавшими ментами и телом водителя такси.
Врач, осматривая меня, хмурился, а мне все сильнее хотелось пить. Сдерживаться становилось все труднее – три человека, слишком большая провокация для больного вампира. Тут я заметил, что врач перебирает ампулы, судя по всему, он решил сделать мне укол. В нормальном состоянии мне на это было бы начхать, но сейчас… Выбирать было не из чего, я напрягся и врач, забыв о несделанной инъекции, обернулся к водителю:
– Жми, Палыч, можем не довезти!
– И так гоню! – огрызнулся тот.
А фельдшер, сидевший рядом с ним, уже связался по рации с ближайшей больницей:
– Везем тяжелого, готовьте реанимацию!
Я прикрыл глаза. Как и двадцать лет назад я вновь видел реки, моря, океаны крови. Оставалось терпеть до предела, только, когда этот предел наступит, я не знал. Но мне повезло. Резко взвизгнули тормоза. Машина остановилась, дверцы распахнулись, и мои носилки вытащили из салона. Я едва удержался от крика, так полоснуло по глазам солнце. По счастью, меня уже вкатили в приемный покой. Нам на встречу бежали несколько человек.
– Группу крови знаете? – деловито поинтересовалась пожилая врач у следующего за мной доктора.
– Третья, резус положительный, – прохрипел я, опережая врача.
Если честно, то мне глубоко все равно, как и любому вампиру, какая кровь будет переливаться. Но, чтобы не озадачивать людей и не трепать им нервы, мы все числились на самой распространенной группе. Услышав мой голос, врач изумленно глянула на меня и пробормотала:
– О! Оно еще и разговаривает!
В палате меня сноровисто переложили на кровать, попутно освободив от одежды. Увидев на груди цепочку с солдатским жетоном, врач глянула на гравировку и удовлетворенно кивнула:
– Малыш, хоть и потрепан, а соображает. Полина Семеновна, – обратилась она к одной из сестер, – третья группа у нас есть. Пока готовят операционную, ставьте капельницу. Потом
