class="v">Взглянуть насквозь и за секунды
Нарисовать портрет занудный —
Для них был Стас и стар, и скучен —
Мне ж поручили все озвучить.
Он никакой – вердикт Кристины,
Нелепый, есть от мистер Бина в нем что-то,
Может быть, очки?
Напоминает он кого-то…
Да нет, не Бин, а Гарри Поттер
(Но только двадцать лет спустя).
Зачем тебе такой мужчина?
Он несуразный для тебя,
И, разложив его по полкам,
Подруги Стаса окрестили
В такое сказочное имя.
Стас жил на верхнем этаже
В заоблачно высокой башне.
Из панорманых витражей
Москва ему казалось краше
Всех первых мировых столиц.
Когда звучал в квартире Prince,
Под вечер, за стаканом виски,
Он к стеклам приближался близко
И опрокидывался взглядом
На набережную. C нею рядом
Большим сияющим пятном
Сверкал на Стаса Белый дом,
Футуристичекое сити
И ламп бесчисленные нити,
И МГУ, и Кремль, и храм
Спасителя – такой экран,
Лишь небожителям он дан!
Итак, как славный мой Онегин,
Герой наш был довольно предан
Укладу аристократичной жизни.
Внести уют в квартиру призван
Был архитектор из Тосканы,
Тот многоярусно и странно
Скрестил барокко и Восток —
На слух, о да, культурный шок.
Но все в итоге оказалось
Достойным индивидуальность
Героя нашего дополнить,
Деталей всех сейчас не вспомнить.
Роскошный авторский проект,
Все гармонично. Даже плед
Из кашемира под камин
Был куплен темно-голубым,
Фарфор немецкий, ой, а двери!
И весь фотоархив Pirelli!
Москва, в тебе так много одиноких
И беспризорных женских душ.
Ну и зачем нам нужен муж?
Толкуют в обществе подруги,
Сегодня ж двадцать первый век,
Мы наконец пришли к свободе!
А это значит, человек,
Мужчина ль, женщина ль – неважно,
Имеет право выбирать
Себе в попутчики хоть пять!
Ведь моногамия не в моде.
Но по Венериной природе,
Влюбляясь, леди забывают
Все мысли, сказанные ранее,
И шарм случайных приключений
Сгоняют на последний ряд —
Теперь для них важней в сто крат
Фундамент прочных отношений.
Зачем им свет? Ведь знаю я,
У них есть собственное солнце —
Двухгодовалое дитя,
Оно растет, поет, смеется,
Не видят мамы – им известны
Занятий ряд поинтересней:
С утра салоны красоты,
Пилатес с йогой до полудня,
Затем с подругой в Prado людном
Час с лишним праздной болтовни,
Там уж гляди – пора домой
До пробок, чтоб к пяти покой
Заслуженный себе позволить.
Прислугам знак – не беспокоить
Ни телефоном, ни детьми,
Ей нужно выспаться – к семи
Проснуться и опять начать
Себя куда-то наряжать.
Вот из роскошной гардеробной,
Блистая красотой холодной,
Выходит светская жена.
По совместительству она
Еще и мама молодая,
Но мама, ночью отдыхая,
Дитя вверяет гувернанткам
И не считает недостатком,
Что из-за новой вечеринки
Ребенка няня-филиппинка
На иностранном языке
О заколдованной реке
Баюкает под колыбельню
Из ночи в ночь еженедельно,
А там и месяцы-года…
Пройдет детсадовское время,
Начнутся колледжи-лицеи,
Ребенка переселят в Лондон
Или в швейцарский пансионный
Какой-нибудь закрытый клуб.
Не за горами институт —
Калифорнийский или Оксфорд.
Вернется юношей он взрослым,
Обученный от «а» до «я»,
Но так и не узнав себя.
В семье, оставленной когда-то,
Возросший без сестры и брата
И нежной маминой любви.
Он мстить всем женщинам земли
Начнет, сердца ломая c кровью,
Что значит – в детстве не любим.
Надеясь сделать маме больно.
А может, сложится иначе
