в нынешних реалиях.
— Настасья, давай пойдем, пока нас не заметили, — то ли прошу, то ли требую от нее.
— Разве ты не понимаешь?! — хватает она меня за руку и сдавливает ее, делая мне больно. — Мы должны это сделать!
— Сделать что? — делаю попытку вырвать руку, но она сильнее.
Не нравится мне ее взгляд, да и слова тоже. Так фанатики сумасшедшие говорят или солдаты, которым нужно во что бы то ни стало выполнить приказ. Настасья резко обнимает меня, но только для того, чтобы прошептать на ухо то, что не должен больше никто услышать.
— Мы должны убить их короля, — говорит она уверенно шепотом.
— Ты что рехнулась? — выкрикиваю, чем невольно привлекаю лишнее внимание.
Настасья тащит меня за собой в безлюдный переулок, но уже не для того, чтобы сбежать. Вот что меня беспокоило с самого начала, она была слишком спокойна, будто солдат, с мрачной решимостью ждущий подходящей возможности, а не попавшая в плен девушка. Она ведь не просто Настасья из моей деревни, а главный маг на фронте.
— Чтобы я убила их короля, мне нужна помощь, — жестко признается она. — Тебе нужно взять на себя главнокомандующего.
— Как я, по-твоему, это сделаю? — все оглядываюсь на безлюдную сторону улицы, там, где маячит свобода. — Настасья очнись, там охрана, мы ничего не сможем сделать!
— Сможем! — уверенно заявляет она. — Если ты мне поможешь, я доберусь до короля и убью его.
— Но нас же тоже сразу убьют! — кричу на нее в истерике.
Может плюнуть на эту сумасшедшую и уйти? Эта мысль такая соблазнительная, если мне повезет, то через неделю буду дома с сестрами. Как же я хочу их увидеть!
— Зато Анталта будет свободна, весь наш народ, все наши родные останутся живы! Как же сестры, ты не боишься, что их тоже отдадут в дар их богу?
Она трясёт меня, словно игрушку, платок спал с моей головы, и волосы закрывают лицо. Сестры моё слабое место, но я не сдамся.
— Даже если мы его убьем, его место займет другой! У этого короля точно есть наследник, и он будет мстить за своего отца! Разве тогда наши смерти не будут напрасны?
— Если ты убьешь главнокомандующего, этого не случится, — с уверенностью произносит она, заставляя меня вздрогнуть. — Следующим королем станет наш человек, и война закончится.
Убить монстра? Как он связан с королем, зачем убивать? Тогда, в кабинете, Маратик что-то говорил об отце. Король — отец монстра? Убить короля, убить его наследника — это практически почти невозможно. Сама мысль меня пугает и тревожит.
— Настасья, — выдыхаю, отступая от нее на шаг, — это безумие, очнись уже, наконец!
— Это ты очнись! — толкает она меня, повышая голос. — Мы — последняя надежда нашей страны и этого драного мира!
— Две женщины? Серьёзно? — смеюсь горько. — Меня ждут сестры, если ты готова погибнуть здесь, то оставайся, а я отправляюсь домой!
Я бы ушла, честно, но она уже схватила меня за руку.
— Слушай, — приказывает она и нажимает рукой на метку, которую сама же и оставила на моем запястье, прямо под укусом Наяны.
Рука жжет огнем, как раньше было, когда магесса выходила на связь, однако теперь она стоит напротив меня и смотрит в глаза так, словно хочет что-то сказать, но не решается.
— Любава, зайка моя, ты там, похоже, решила сопротивляться приказам? — прощебетал у меня в голове голос Ферера.
— Какого чёрта? — спрашиваю у опустившей глаза Настасьи.
— Того самого, моя дорогая, — довольно и расслабленно смеется Ферер. — Я так понимаю, у нашей дорогой магессы не получилось уговорить тебя сотрудничать на благо своей родины?
— Откуда он знает? Это его приказ? — спрашиваю у подруги, но она не отвечает. — Это безумие, что бы он там ни говорил!
— Но-но, — поучительным тоном влезает мне в голову Ферер, — безумием можно назвать только то, для чего нет веской причины, а у вас обеих есть причины пойти и убить короля и его страшного сынка.
Его сладкий и издевательский тон бесит до чертиков, по пустому взгляду Настасьи не могу понять, слышит ли она этого мерзавца. Метка жжет, я пытаюсь содрать ее ногтями, но пока не получается.
— Если тебе надо, то иди и убивай его сам! — кричу, раздирая ногтями запястье и почти зажившие шрамы от зубов Наяны.
— У тебя, Любава, причин выполнить приказ даже больше чем у Настасьи, — все так же самодовольно заявляет Ферер. — Хочешь их услышать?
Сердце испуганно сжалось, и я замерла, со страхом смотря в полные решимости, но мокрые от слёз глаза Настасьи.
— Девочки, поприветствуйте свою сестру, — довольно произносит генерал под девичий вскрик.
— Любава? — испуганно и неуверенно произносит Орыся сиплым голосом.
Моё сердце падает куда-то вниз, а ноги не держат, однако Настасья успела подхватить меня под руку, не давая упасть на землю. Смешно, она же и затоптала меня в эту вязкую канаву.
— Маленькая моя, — шепчу, закрыв глаза.
— Любава! Сестра! — кричат уже хором все сестры, мой смысл жизни.
— Мава, куда ты пропала? — по привычке коверкает моё имя Сара, судя по всему, заливаясь слезами. — Эти дяди забрали папу! Мне страшно!
— Сестренка, где ты? — тоже плачет София, но куда сильнее старшей сестры.
— Не хнычь, Сара! — отчитывает сестер Орыся куда более взрослым голосом, чем я привыкла слышать. — И ты не переживай, София, скоро сестра вернется, и мы поедем домой.
— Правда? — с такой надеждой спрашивает София, что зажмуриваюсь, стараясь не издавать и звука, пока слезы ручьём текут по щекам.
Мне нужно время, чтобы взять себя в руки, чтобы хотя бы голос не дрожал, но времени нет.
— Правда, — отвечает за меня Ферер, — конечно же, ваша сестра вернется, как только кое-что сделает для своей страны, она ведь так сильно любит вас и желает, чтобы вы были в безопасности.
— Ферер! — кричу в гневе, отталкивая от себя Настасью.
— Тише, тише, не пугай девочек, — ухмыляется эта тварь. — Девочки не хнычьте, вот Пауль сидит тихо, не плачет — настоящий мужчина, будущий доблестный солдат нашей армии! Достойный брат героя нашей армии магов!
— Брат, — шепчет Настасья убитым голосом, словно она знала, что мальчик и девочки у него. — Береги девочек и бабушку.
Ее голос решителен, а руки сжаты в кулаки, она прощается с ним, и мне тоже следует попрощаться.
— Любава! — испуганно зовет меня София.
— Все хорошо, мои девочки, — справляюсь с голосом и стараюсь говорить спокойно и убедительно.
— Сейчас вас накормят, а затем, уже совсем скоро я приду к вам, и вместе с папой мы поедем домой.
— Правда? — обрадовались мои младшие, одна Орыся промолчала.
— Орысь, — зову ее, как
