знал об этом.
— Я каждый день верил, что мы еще увидимся. Невозможно было жить без тебя. Иногда просто хотелось со скалы сорваться. Но лишь вера не позволила умереть…
— Когда я поняла, что ничего не помню мне тоже хотелось умереть. Я даже Наташе говорила об этом. Мне казалось, что лучше всего было бы, если бы я умерла. Но когда я узнала о беременности, поняла, что у меня даже в такой ситуации есть смысл жизни. Только все это время я все равно чувствовала себя одинокой, хотя друзья всегда поддерживали меня. Но жить без памяти это как… смотреть на белый снег в пасмурный день, и ничего не видеть кроме цвета. Но как я уже говорила — мой чистый лист, он мрачный. Совсем не белый.
— Ты абсолютно ничего не помнишь? Даже то, что произошло в тот день?
Я медленно покачала головой, и на миг прикрыла глаза.
— Только как очнулась от боли… и все. Захар, — я посмотрела в его глаза, и решительно произнесла, — а расскажешь мне, как мы познакомились? Какие у нас отношения были? Возможно фото есть?
— Расскажу, обязательно расскажу. Юлька, нам нужно решить, что делать дальше. Я больше не хочу быть без тебя. И твою маму обманывать я тоже не могу. Она и так, наверное, обиделась на меня, ведь я сегодня не приехал на вечер памяти.
— Я хочу увидеть маму. Это так ужасно не знать, как выглядит твоя мама.
— А хочешь я привезу ее завтра сюда? Гордею пока не нужно никуда ехать, пусть выздоравливает.
— Ты правда, можешь привезти маму? — я не верила в услышанное, а потому переспросила, чтобы не надумать себе то, чего может и не быть.
— Безусловно. Я правда боюсь представить себе, как она отреагирует. Но будь уверена, она тоже ждет тебя.
— Машенька, там Гордеюшка проснулся. Он по-прежнему горячий, — произнесла взволнованным голосом тетя Катя, и мы с Захаром тут же рванули комнату.
У меня сердце кровью обливалась, зная как сейчас плохо моему сыну. И то, что температура не начала падать доводило меня до безумства.
Я припала губами ко лбу сына, и едва не простонала от досады.
Ну вот за что ему такие мучения?
— Юль, ты пока что дай ему еще сиропа, если это конечно можно, а я сейчас звонок сделаю.
Я кивнула, неотрывно глядя на сына, но с места не сдвинулась.
Спасибо тете Кате, которая была разумнее меня, и принялась тут же выполнять предложение Захара. Я снова смочила полотенце и обтерла лицо сына. Взяла стакан с водой и подставила ему к губам. Он тут же попил, и облизнул сухие губы. Следом я дала ему еще сиропа.
— Сейчас в скорую буду звонить снова.
— Не надо скорая. Сейчас приедет компетентный врач-педиатр. А с той овцой я разберусь.
Последнее было адресовано диспетчеру скорой помощи. И отчего-то я поверила Захару, что он действительно разберется с той женщиной-хамкой. Но мне было плевать, что именно он собрался делать. Я бы тоже ей лицо разукрасила. Она не отправила к нам карету скорой, тем самым оставив ребенка на произвол судьбы.
А то, что Захар сказал про педиатра внесло в мою душу чуточку облегчения.
— Юль, — он подошел со спины и коснулся моих плеч, — все будет хорошо. Семен Леонидович отличный врач с большим опытом. Он поможет.
Я кивнула, продолжая смотреть на сына.
Верила, что Захар говорит правду. Почему верила? Не знаю. Возможно мое подсознание помнило этого мужчину? Но мне казалось, что он не предаст и не обманет.
— Дядя, вы хороший, — прошептал сыночек, а я едва не расплакалась. Такой он у меня душевный, добрый. И в кого же это он?
— Гордей, сейчас приедет еще один дядя, который посмотрит тебя, будет лечить. Ты его не бойся, ладно? Он не обидит тебя, — произнес Захар, а я наблюдала за грустным взглядом сынишки. Малыш смотрел на мужчину, и мне снова хотелось расплакаться.
Да что же за день такой плаксивый! Как и погода!
— Мы с мамой приготовили для тебя один сюрприз, но сначала ты должен выздороветь.
Я обернулась к Захару, и улыбнувшись, поправила его:
— Мы же приготовили два сюрприза.
Он сразу нахмурил брови, но тут же видимо вспомнил о маме, и улыбнувшись кивнул.
— Точно, два.
— Тогда я не боюсь. Ждем дядю.
Я улыбнулась сыночку, и перебравшись полностью на кровать, пальцами перебирала его волосы на макушке.
Захар все это время был рядом. Тетя Катя по всей видимости находилась в своей комнате, решив оставить нашу семью наедине.
Вот это да, я уже говорю, что мы семья. Но ведь, по сути, именно так и есть. Непривычно, волнительно, но так интересно. Вот бы сынок поскорее выздоровел, тогда бы мне стало спокойнее.
Через полчаса, которые для меня показались вечностью, в дверь позвонили. Захар пошел встречать врача, а я поднялась, поправила одежду, как вдруг услышала вопрос Гордея.
— Мамочка, а дядя мой папа?
Кажется, это услышала не только я, но и сам Захар с врачом.
Сглотнула, и перевела взгляд на мужчину. Он в свою очередь вопросительным взглядом смотрел на меня.
Я медленно кивнула, отвечая на его немой вопрос.
Захар прошел к сыну, и взяв его горячую руку, тихо произнес:
— Да, Гордей, я твой папа.
Глава 34
Проснулась я от невероятного аромата кофе, доносившегося в комнату из кухни. А еще пахло домашней выпечкой, что входило в еженедельный ритуал тети Катя. Улыбнулась, и повернувшись на спину, сладко потянулась. Совсем не хотелось вставать. В кроватке там тепло и уютно. Хотя по ощущениям я очень даже выспалась.
Лежала бы и лежала, но вкуснейшие ароматы из кухни не давали покоя моему обонянию. Я сделала глубокий вдох и резко распахнула глаза. Сын. Работа.
Села в кровати и вздрогнула. Справа от меня в кресле у стены сидел Захар. Господи, и как я могла забыть о нем?
— Доброе утро.
— Доброе утро, — прохрипела сонным голосом, и прокашлявшись, продолжила: — сколько время?
— Почти двенадцать.
— Двенадцать? — произнесла ошарашенным тоном и тут же отбросила одеяло. — Где мой сын?
— С тетей Катей на кухне.
Я выдохнула и расслабилась, но тут же вспомнила о работе.
— Господи, меня же с работы уволят.
— Не уволят. Я обо всем договорился. И еще, скажу честно, я не хочу, чтобы ты там работала.
— Это все хорошо, но мне нужно сына кормить.
— У вас теперь есть я. Выспалась? — он тут же перевел тему, а я кивнула.
— Кажется, я впервые за четыре года спала так
