говорит, что сперва появились силы природы: элементы, потом камни, растения и животные. Их существование текло размеренно и неторопливо. И только потом, увидев, что не хватает в мире искры, Сотмир призвал четыре духа. Так в природе появилось множество рас и существ. Вулканы, ундины, камнетесы, ужасные подземные хтоны, прекрасные воздушные альвы – элементали. Единороги и прочие бестии – от животного духа. Как волшебные, так и хищные цветы и растения – от растительного. Четвертый дух обрели драгоценные камни – так появились силоцветы, способные изгнать любую тьму на веки вечные.
Как это бывает, в мир проникло зло. Поговаривают, что это зло и было источником горести Сотмира, а возможно, и причиной, почему он покинул мир Магиваррии.
Но легенда не об этом. А о двух сестрах, Эдне и Галле, столь разных, что и не придумать нарочно. Обе были принцессами, но жили в разных королевствах. Галла обитала в небесных башнях, что скрывались среди облаков. Она была черноокая, с копной беспроглядных, как ночной простор, волос. Но больше всего она гордилась серебристыми крыльями, которые сверкали и переливались на солнце, как ни один из силоцветов. Эдна обитала в земном дворце, ведь родилась она от земной королевы, которая довольно рано овдовела, но вскоре отдала свое сердце небесному королю, отцу Галлы, тоже по стечению обстоятельств вдовцу. Король Амстель был выходцем из рода стратумов, самых гордых и безумно красивых альвов. Увы, королева умерла при родах, ибо немыслимо земной женщине родить дитя от стратума и остаться при этом в живых. Любовь не всегда творит чудеса.
Однако чудо все же случилось. Маленькая Эдна, хоть и не имела крыльев, обладала способностью видеть будущее.
Именно Эдна первой увидела злые намерения стратумов. Они втайне завидовали земным королям и королевам, ведь те жили в гармонии со всеми, кто их окружал, с элементалями, со всеми животными и растениями. А больше всего разрасталась ненависть к земному миру в душе Галлы, ее собственной сестры.
При странных обстоятельствах умер отец-король, и королевой стала его старшая дочь Галла. Эдна не выражала претензий на небесный трон, ей было достаточно и земного. Но в ее восемнадцатилетие явилось ей страшное видение, что небо обрушится на землю и что все поглотит бескрайняя и безликая белая пустыня. Не могла она смириться с этим и призвала на помощь своих верных товарищей. Это был огромный совет всех земных рас, да и некоторые воздушные с радостью примкнули к ним. Было решено изгнать стратумов из мира, пока не разрушили они привычный всем порядок в угоду своим амбициям. Как они изгнали стратумов? Нам неведомо. Известно лишь, что силоцветы сыграли в этом немаловажную роль. Как и люди, которым была подвластна магия камней, – силоманты. Есть предания, где говорится, что Галла сама увела свое небесное войско, увидев, что за армию выставила перед ней Эдна. Известно одно – тот мир, где они сокрылись, был именуем Сферой. И те, кто попадал туда, лишались своего физического тела. Стали стратумы не более чем незримыми духами без плоти и крови.
Но прежде позвольте рассказать вам о Моргине.
Моргин был вулканом, с огненными волосами, угольно-черной кожей и рубиновыми глазами. Он был верным слугой и защитником Эдны, но до поры до времени видела она в нем лишь друга, он же, в свою очередь, боготворил ее как дар, посланный им свыше, ведь вулканы, хоть и очень вспыльчивые, отличаются преданностью и страстной верой в свои идеалы.
Как-то днем прогуливалась Эдна в саду, когда навстречу из тени высокого ясеня вышел Моргин. Он и сам был тенью. Черный силуэт, облаченный в солнечные доспехи. Он шел на переговоры с армией ее сестры. Эдна верила, что сможет переломить будущее, убедит сестру заключить перемирие. Это был последний день, который они провели вместе.
И надо же было так случиться, что Эдна упала в обморок прямо в его объятия – все новые видения приходили к ней с новой силой, и она не могла их больше контролировать. Моргин подхватил ее, и вдруг весь мир, как обычно говорится в прекрасных сказках, померк. Поняли они, что не замечали любви, давно поселившейся в их сердцах, однако разум упрямо отказывался открывать им правду. Один поцелуй, один лишь поцелуй…
Как про это прознала Галла, остается загадкой. Но через несколько дней во дворец прислали голову Моргина. Эдна оплакивала возлюбленного всю ночь, а наутро его голова превратилась в огненный силоцвет. Говорят, душа Моргина все еще жива в том камне.
Но вернемся к Сфере. Оказавшись изгнанными из мира, стратумы не оставляли попыток вернуться в свои физические тела… или хотя бы какие-нибудь тела. Они нашли лазейку. И помогли им в этом, как ни странно, силоцветы…
Прочитав свою историю, которую я слушала с замиранием сердца, Стелс снисходительно передал мне снадобье – оно вдруг появилось из волшебных недр книги.
Я подношу флакон с бальзамом к губам Призрака и, затаив дыхание, жду. Мне так страшно!
Но вот спустя несколько бесконечных секунд Призрак открывает серые глаза, чуть подернутые пеленой, словно шлейфом пронесшейся над ним смерти.
– Ирис…
Обхватываю его лицо ладонями и целую, заставляя замолчать. Снадобье подействовало. Знал ли Призрак, что с книгой можно поговорить по душам? Возможно, Стелс его просто побаивался и не открывал зря рта.
– Что это? Где мы?
Призрак привстает на локтях. Теперь мы сидим на мягком пледе, среди сияния свечей. Все это добро мне выдал Стелс.
– Так получилось, что мы заперты в башне, – отвечаю я, потупив глаза. – Я втянула нас в эту передрягу. Прости… я тут немного поколдовала с твоей книгой.
– О чем ты? – На его щеки возвращается румянец, и я боюсь, как бы вместе с ним не вернулась холодность ко мне. Вдруг он вновь станет вести себя так, будто между нам ничего не было в «петле»?
Но он прижимается губами к линиям на моей ладони, словно чтобы запечатлеть наш союз перед небесами. Одежда Призрака порвана в клочья, перепачкана кровью и пылью, в отличие от моего зачарованного костюма, который будто сам себя очищает. Я не знаю, как мы будем выбираться, но главное сейчас, что мы вместе. Ведь во взгляде Призрака столько нежности…
Я слышу тихий вздох за своей спиной. Стелс… Какой же все-таки хитрец. Красивые истории он любит! Я покрываюсь краской, но ненадолго. Как только Призрак накрывает мои губы своими, я забываю про всякую неловкость и осторожность. Пусть меня проклянут все боги, вместе взятые, – мы с Призраком обязаны быть вместе.
– Так ты
