кто-то его в таком виде на кровати, но профессор едва приподнимает бровь.
— Я делаю фото на память. — отвечаю я. — Попробуй еще когда-нибудь придраться ко мне на зачете. Выложу на студенческом форуме.
Затем, убрав телефон в карман джинсов, я направляюсь к двери, чтобы действительно спуститься вниз и заварить нам обоим бодрящий напиток. Ну, как направляюсь... передвигаю ноги. Мышцы болят так, словно я километров сто на велосипеде навернула.
Но внезапно, когда я почти протягиваю руку к дверной ручке, я слышу за спиной шорох.
— Блин. — я вздрагиваю, когда спину обдает жаром, а на моей шее оказывается накинут поясок от отельного халата. Так вот где, сука, был халат! Отдал он его, видите ли! Профессор натягивает его, заставляя мою голову откинуться и испуганно схватиться за махровую ткань, а потом у меня бегут мурашки от его шепота:
— Я тебе когда-то говорил, что не очень люблю шантаж и угрозы?
— Боже. — вырывается у меня с опаской, потому что кое-кто должен научиться контролировать свою дурь! Или однажды он меня придушит к чертям. И еще ему бы каплю юмора добавить. — Это просто была шутка. Если б я не шутила, я б не за кофе шла, а уже бежала бы к выходу из отеля.
Я делаю паузу, пока мои нейрончики в мозгу что-то медленно соображают, а потом пораженно выдыхаю:
— Ты что, все еще голый?!
— Тебе что-то не нравится?
Потрясающий вопрос, не знаю, как на него ответить. Мне нравится, как выглядит его тело, но не очень нравится, когда меня преследуют голые мужчины. Как-то это странно и опасно.
— Да нет, в принципе. — я прикрываю глаза. — Просто... Блин, хватит меня душить.
Профессор немного ослабляет поясок халата. Затем произносит все еще мне на ухо:
— Цветкова, сегодня вечером освободи время.
— Зачем?
— К моим родителям нужно заехать будет. Познакомишься. — и он отпускает поясок, отстраняясь, а я на автомате шагаю за дверь, захлопываю ее за собой и стою в коридоре некоторое время, странно пялясь в стену напротив.
Чего?
Это шутка была, надеюсь?!
“Какие родители? Какие родители? Какие родители?” бьется в голове постоянно, пока я варю кофе, пока несу его обратно, пока пью, глядя на уже одетого профессора и отмечая единственной не офигевшей частичкой сознания, что в одежде он теперь кажется мне привлекательнее, когда я знаю, что под ней. Как новогодний подарок. Не терпится обертку содрать и увидеть, что там...
Черт, о чем я думаю? Самый волнующий вопрос - какие родители?
Я знаю, что с родителями знакомят обычно перед свадьбой.
Ни Света, ни Алена, никто из них не показывал своих парней родителям. Зачем?
Какое, к черту, знакомство?!
Я настолько в глубоком шоке, что после кофе, душа, сборов и всего прочего, я прихожу в себя только в машине. И то, в тот момент, когда, ненадолго остановившись, профессор покидает ее и возвращается через несколько минут со странной коробочкой в руках, кинув мне ее на колени.
— Что это? — спрашиваю я растерянно.
— Экстренная контрацепция.
Коробочка выпадает из моих рук. Я в ужасе смотрю на это чудо фармацевтики.
— Зачем?! — меня даже одно словосочетание пугает. Контрацепция. Мне. Я еще вчера была девственницей, а теперь мне дают это. Прошлый розовый и милый мир внезапно дает уродливую трещину.
— Мы с тобой без презерватива переспали. — равнодушно отвечает профессор, глядя на дорогу. — Хочешь детей, Цветкова? Я не очень.
— Но разве ты... — я осекаюсь, не решаясь это произнести. Но потом думаю, что уже поздно быть нежной фиалкой, когда у тебя на коленках лежит экстренная контрацепция. Поэтому, продолжаю: — Разве ты не вытащил?
— Это все равно не спасает от случайной беременности. — он достает бутылку с водой и протягивает мне. — Пей.
Я с большим сомнением смотрю на таблетки. Честно говоря, я не принимаю что-то, не прочитав сперва инструкцию.
— Я дома выпью.
— Да? — как-то скептически звучит его вопрос. Он все еще держит воду, ожидая, что я ее возьму. — Цветкова, ты же случайно не забудешь об этом и не решишь, что это лишнее?
Смотрите на него, как насторожился. Я всего лишь на секунду задумываюсь и представляю детей от этого ненормального. Они наверняка выйдут очень красивыми. Если, конечно, найдется девушка, которая доживет до настолько серьезных отношений с этим монстром.
Мне даже сложно представить, какой она должна быть. Кажется, ему подойдет такая же бизнес-леди с железными яйцами. Высокая брюнетка со стальным взглядом и влиятельным папой за спиной. Только тогда есть шанс, что такой человек, как профессор, будет уважать свою пару и держать себя в руках.
Черт, это точно не я и слава богу, наверное. Я ни хитростью, ни умом не дотягиваю до его уровня, и если представлять наши серьезные отношения, то я окажусь в них на уровне бесправной домашней зверушки, об которую он каждый день будет вытирать ноги. С брачным контрактом на руках, где мне будет причитаться только коврик и место на нем, и в который я буду плакать, узнав об очередной его измене, потому что "он обычно не спит дважды с одним и тем же человеком".
— Не забуду. — отвечаю я, точно проанализировав все последствия. Даже если я упаду, ударюсь головой и получу амнезию, это, надеюсь, единственное, что останется у меня в голове. Не допустить забеременеть от профессора.
— Ладно. — отвечает он, убрав воду и положив руку обратно на руль, а потом неожиданно задает вопрос: — Цветкова, тебя до дома довезти или прогуляться хочешь?
Я хочу есть. Еще с вечера. Если он понимает под словом “прогуляться” гастротур по кафе, то я с удовольствием позову обратно Катю-содержанку и даже не буду испытывать угрызения совести. Дома придется готовить, и я умру, пока буду это делать.
— Второе. — быстро отвечаю я, а он включает поворотники и тормозит возле обочины.
— Тогда до вечера, Цветкова. Надеюсь, ты не забудешь про вечер и про таблетки.
Вот еще один мой минус: скорость моей реакции на закидоны профессора слишком медленная для его жены и матери его детей. Я ж всю жизнь проведу в перманентном шоке и попытках что-то осознать.
Я выхожу из машины и растерянно смотрю на него.
Так, стоп. Он что, от меня избавился только что?
— А ты что, не пойдешь? —
