недель назад.
Мной двигал азарт, но в то же время боялась, что если случится то, к чему ведет наше веселье, наши отношения с герцогом Лаберданом перестанут быть дружескими. Ни поцелуй в губы в пыльной кладовке, ни его обещание не оставлять меня, пока сама не попрошу, ничто из этого не могло разрушить дружбу. Кроме одного…
Я поймала себя на том, что держу бокал в руке, сжимая его с силой. Вместо того, чтобы вырезать кружочки из теста, не перестаю разглядывать второго “повара”, стоящего прямо напротив. Тим же, будто невзначай, потянулся, красуясь. Смешал получившийся фарш со специями и луком, вымыл руки в глубокой миске с водой и подмигнул мне, возвращая меня в реальность.
– Ты меня сожжешь взглядом, – усмехнулся он.
– Нечестно это, оденься уже, – я опустила взгляд на раскатанное тесто и быстро, не отвлекаясь, вырезала из него двадцать кружочков.
– Жарко. Нужно установить тебе другую печь, как на кухне в Доме детей.
– Печь-артефакт? – заинтересовалась я. – Боюсь представить, сколько она стоит.
– Не волнуйся об этом, – отмахнулся мужчина.
– Бери ложку, – я не стала продолжать тему о деньгах.
Что-то мне подсказывало, что Тиммион готов предложить свою помощь, к которой я не была готова. Только-только научилась быть самостоятельной, не могу я так просто взять и снова начать принимать деньги от кого бы то ни было.
Горячая ладонь коснулась моей руки, пальцы разжались, и ложка выпала на стол. Тим притянул меня к себе за долю секунды, я и понять не успела, как оказалась на коленях герцога, который уже сидел на стуле.
– Я тебя не провоцирую, – шепот на ухо пустил по моей спине толпу мурашек, – не намекаю, а предлагаю прямо…
Так ведут себя мужчины, которые долго сдерживались, чтобы признаться. Я тяжело сглотнула, заставила себя дышать ровнее, но пальцы все равно мелко дрожали, когда я запустила их в волосы Тима. Мягкие теплые губы коснулись моих, но на этот раз более требовательно, властно, жадно. Так, что все стало неважным, важным было только то, что я согласилась.
Правда, в момент, когда ладони Тиммиона скользили по моим бедрам и исследовали тело под юбкой, я полностью была готова сделать то, на что рассчитывает мужчина, прямо на стуле… Вот только я и не подозревала, что мне предлагают вовсе не близость.
– Ты станешь моей женой, Анна?
С моих губ сорвался стон, как реакция на стиснутую в руке Тима грудь. Влажные поцелуи, покрывающие мою шею, прекратились, и теперь герцог Лабердан смотрел в мои распахнутые от шока глаза с улыбкой и ждал ответ на вопрос, который я уже дважды повторила мысленно.
– Если ты скажешь мне “нет”, я оденусь и уйду, – прошептал он. – Прости, что заставил тебя думать, будто я готов к близости без желания создать с тобой семью…
– Я согласна, – ответила тихо, губы сами собой расплылись в улыбке, и со смехом добавила: – Только если ты сейчас продолжишь то, что начал.
Покидать кухню мы и не думали, и было в этом бунтарстве что-то такое, что только больше распаляло страсть. Миска с фаршем была забыта, как и тесто, и ужинать пришлось уже глубокой ночью. Веселясь, я научила Тима лепить пельмени, правда, не с первого раза. Стоило нам оказаться рядом друг с другом, как есть совершенно не хотелось. Хотелось любить друг друга, чувствовать прикосновения и целоваться до умопомрачения.
Ночью все же пришлось переместиться в спальню, но спать мы и не думали. До утра я нежилась в объятиях любимого, рассказывала ему о своем прошлом и о Земле, а он слушал, не перебивая, и от этого я чувствовала себя еще более счастливой. Я словно изливала душу надежному слушателю, а прерывалась лишь на миг и только когда в моей голове раз за разом звучал вопрос:
– Ты станешь моей женой, Анна?
Улыбалась каждый раз и мысленно отвечала тысячу раз “Да”.
ЭПИЛОГ
Полгода спустя
Последние осенние деньки радовали меня теплом и ярким солнышком. Я лежала на диване-качели на заднем дворе своего домика и щурилась от света. Листы книги в моих руках то и дело вздрагивали, а после начинали трепыхаться от порывов ветра и перелистываться, и я вот уже в который раз потеряла нужную главу.
Со вздохом отложила книгу, не надеясь дочитать ее на улице, но и в дом идти не торопилась, хотелось напоследок насладиться уходящим теплом. Вот-вот уже выпадет первый снег, об этом сообщали утренние заморозки, да и в воздухе витал ни с чем не сравнимый запах приближающейся зимы. Цветы закрылись, деревья сбросили листья, природа замерла до весны, и даже цветочная арка на входе (которая, как оказалось, была зачарована от увядания), перестала источать запахи.
Пельмешек, как мы ласково прозвали будущего сына, заворочался в животе, и я ойкнула от неожиданности. Не прошло и секунды, как в дверях появился Тим.
– Все в порядке? – муж встревоженно окинул меня взглядом, вызвав во мне в очередной раз желание закатить глаза.
– Просто пинается, – уже привычно ответила, с трудом слезая с качелей. Для шести месяцев беременности мой живот был слишком большим, так что передвигаться самостоятельно могла с трудом, а о том, чтобы надеть туфли и речи не было. – Помоги, пожалуйста.
Тиммион тут же оказался рядом. Встал на колени, бормоча под нос ласковые слова сыну, принялся натягивать на мои ноги обувь, как всегда неумело, но заботливо.
– Заходила Лилия, забрала корзину круассанов, – это уже предназначалось мне. – Еще приходила Калентина и Милли.
– Полки как всегда уже пустые? – усмехнулась я.
– Да.
– Я испеку вечером…
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, – Тим бросил короткий взгляд на мое лицо. – Совсем скоро у нас появится ребенок, а в этом маленьком домике для него нет места. Да и тебе уже тяжело все время стоять у плиты, пусть и у артефакта…
Мы уже говорили на тему переезда, еще когда узнали, что я беременна, но тогда мне и
