Книга Искатель Ветра. Основание - Blackmourne

ней трескались, сливаясь с телом; по ним водопадом спадало фиолетовое пламя. В разбитый шлем что-то ударило изнутри, и он развалился надвое, открывая взгляду длинные, по пояс, платиновые волосы и пару аккуратных обсидиановых рогов над ними. За спиной воздух стегнули крупные, кожистые крылья. Подхватив руку, Лина прижала ее к рубленной ране, из которой фонтаном била кровь. Раздалось шипение пара; конечность мгновенно приросла к телу. Искательница перевела на дравшегося с Ричардом Доброгона обрекающий, аметистовый взгляд.

— Вот черт! Босс уже на второй фазе, а у меня почти все адды живы, — легкомысленно воскликнул паладин, пропустил над головой взмах меча Ричарда и активировал кольцо воздушного шквала отправив капитана Искателя Ветра в долгий полет ударом сжатого воздуха в грудь.

Черная тень закрыла солнце, и паладин вскинул клинки, парируя рубящий удар сверху, но еще один меч, как змея, скользнул сквозь его блок и ужалил в плечо. Расхохотавшись, он отпрыгнул от крылатой фурии и попытался выпить зелье лечения, но его едва не сбил с ног удар лапой ночного хищника. Заметив, что откат заклинания заморозки закончился, Доброгон вскинул руку в сторону зверя, выпуская струю стылого пара. Покрытый изморозью, Найт замер, но почти мгновенно был разморожен окружившим его изумрудным пламенем, созданным альвом.

Солард убежав подальше от места боя, просчитывал доступные варианты действий. Ричард, врезавшись в землю метрах в двадцати от места схватки, пытался подняться. Лина, окончательно сорвавшись с катушек, яростно рычала и осыпала врага градом ударов, не оставляя тому ни секунды на передышку. Грекхем, судя по всему, был убит, а Найт истекал кровью из десятка ран, оставленных копиями паладина. Единственный, кто его еще мог услышать в творящемся безумии, был капитан Искателя Ветра:

— Ричард, неподалеку от вас находится брошенный арбалет Найта. Он убойнее, чем ваше оружие, возьмите его, — прошептал альв, садящимся от волнения голосом.

Генар с трудом сфокусировал взгляд, его приложило изрядно. Найдя искомую вещь, он покачиваясь к ней приблизился, взял в руки и спросил:

— Сделано. Что дальше? — Лишь пару раз в жизни самоуверенный солнцеволосый чувствовал себя таким же бессильным.

— Замрите и не шевелитесь, я вас скрою от глаз. Скоро он попытается снова использовать тот страшный удар, и мы не должны позволить ему это сделать, — прошептал в ответ альв.

С самого начала прокачки, Доброгон никогда не сражался с таким напряжением, как сейчас. Все его заряды возложения рук были израсходованы на собственное исцеление, остался лишь один заряд святой кары. Но его он берег, чтобы покончить наконец с надоедливым боссом. Черный кот, явно ее пет, тоже доставлял изрядно проблем; они умело чередовали атаки, не позволяя воспользоваться зельями исцеления и медленно спускали здоровье в оранжевый сектор.

Бомб на поясе у него не осталось, а артефакты находились на перезарядке; были лишь те, что давали пассивные бонусы. Впервые он пожалел, что взял лишь три уровня в классе боевого барда ради доступа к владению двумя видами оружия; собственные заклинания сейчас ему бы не помешали. Но шанс оставался, главное было дожить до завершения отката святого щита, под его защитой он сможет исцелить свои раны и прочитать заклятие кары. Всего каких-то десять секунд, в бешенном ритме происходящей схватки они казались почти бесконечными.

Взмыв вверх, чтобы уйти от таранной атаки бешеного зверя, он едва успел заблокировать рухнувший черный клинок в руках сребровласой воительницы. Второй, синий меч, он отвел ловким финтом, но не успел этому порадоваться, как что-то больно вонзилось ему прямо в живот, под кольчугу. Падая, Доброгон посмотрел вниз и увидел острый кончик хвоста, который вышел из его раны. Оттолкнув девушку, он ударился оземь, перекатился и, уйдя пируэтом от бросившейся твари, успел ее задеть, разрубив костяные пластины. Семь секунд.

Паладин бросился бежать, петляя и уходя от атак с воздуха перекатами. Раненный и потерявший много крови, Найт уже едва переставлял лапы, на что и рассчитывал Доброгон. Удалившись на достаточное расстояние, он остановился, поднырнул под черный росчерк клинка и ответным ударом почти отрубил крыло босса. Та с холодной отстраненностью ответила шквалом атак, слишком быстрым, чтобы всех их парировать; он отводил только те, что будут смертельны. Три секунды.

Фурия все наседала, с каждым мгновением ее движения становились все более плавными и смертоносными. Словно она не училась новым приемам, а вспоминала давно забытое мастерство. Паладин уже не рисковал контратаковать и ушел с головой в оборону; его здоровье покинуло оранжевый сектор и опустилось глубоко в красный, лишь благодаря пассивному эффекту регенерации он был все еще жив. Заметив, что демоница замедлилась и готовится к смертельной атаке, Доброгон отпрыгнул и ухмыльнулся. Она опоздала. Паладин активировал святой щит и вскинул меч к небу.

Ожидавший этого Солард закончил сложное плетение заклинания и сжав тугой комок сил и мнимых величин, приказав своему капитану:

— Меть в шею!

Святой щит, данный избраннику богом, был абсолютно непробиваем для оружия и заклятий, надежно защищая владельца. Сол его пробивать не собирался. В момент, когда сотканный из самой ненависти болт покинул свое ложе, его подхватило созданное альвом заклинание и перенесло внутрь сияющего кокона, подкорректировав координаты объекта в пространстве. Получивший в шею смертельный снаряд Доброгон с раздражением увидел, как его полоска здоровья опустилась ниже нуля, и попытался активировать кару. Но его бог не ответил, ведь паладин уже был фактически мертв. Кропотливо собранные по всему игровому миру артефакты мерцали, рассчитывался их шанс дропа с его мертвого тела. Святой щит погас, и лучший игрок бессильно рухнул в серую пыль, прохрипев, глядя в глаза подходящего босса:

— Реснусь и вернусь за тобой!

— Я так не думаю, — холодно ответила Лина и добила его ударом «Лазури» прямиком в сердце.

Убедившись, что противник убит, Искательница задрожала и рухнула на колени. Преобразованное тело пылало от боли, а разум плавился от своих/чужих воспоминаний. Она/они почти слились во время этой битвы; сейчас осознавали себя единой личностью. Это было мучительно и приятно, почти как взгляд на ту статую из живой плоти, созданную поехавшим скульптором. Мягкие шаги по пеплу привлекли ее внимание, когда Рич был совсем неподалеку. Протянув руку, он бережно помог девушке встать и властно произнес, глядя в такие чужие глаза:

— Нам надо идти. Вперед. К башне.

— Грекхем… Он пожертвовал собой из-за моей лжи, — с толикой вины прошептала блондинка.

— И слава