умерли 47 захваченных в Нидерландах и Бельгии агентов СИС и СОЕ. А началось все с того, что 31 августа 1941 года контрразведка арестовала агента МИ-6 Ханса Зомера и Яна Сикинга из голландского Сопротивления. При обыске у них был обнаружен шифр к предыдущим сообщениям, позволивший прочесть их, а также раскрыть сигнал опасности, незаметно вставляемый в радиограммы для предупреждения центра о работе агента-радиста под контролем противника.
Страна представляла собой специфический регион, географические условия которого предопределяли особенности стратегии иррегулярных действий. Густонаселенные территории, лишенные естественных убежищ, сплошь и рядом пересеченные водными преградами, практически исключали возможность действия партизан вне городской черты, поэтому британцы с самого начала планировали организацию специальных операций исключительно силами базирующихся на населенные пункты групп. В результате этого руководители СИС и СОЕ сочли, что поскольку большинству заброшенных агентов приходилось работать в одних и тех же районах и условиях, их можно замкнуть друг на друга. В частности, все агенты голландской секции СИС пользовались одной и той же шифрсистемой, различие заключалось только в ключе, поэтому при компрометации одного из шифров под угрозу попадали все остальные. Англичане не приняли во внимание это, казалось бы, очевидное обстоятельство, поскольку надеялись на систему сигналов опасности, разделявшихся на постоянные и случайные. Постоянный сигнал предусматривал, например, замену десятой или двенадцатой буквы сообщения другой, отстоящей от нее в алфавитном порядке на определенное число знаков. Очевидно, что такой сигнал легко вскрывался противником при прочтении двух или трех радиограмм, поэтому он использовался скорее в качестве отступного варианта, который следовало выдать контрразведчикам при аресте агента и попытках использовать его в радиоигре. Реальным сигналом был так называемый случайный, устно сообщавшийся агенту перед заброской. Например, непрямой и завуалированный ответ на конкретный вопрос лондонского оператора означал, что с агентом все в порядке, а четкий и вразумительный — что он схвачен противником. Однако такая система могла работать только при условии, что сам агент желал уведомить центр о своем фактическом провале. Более действенным вариантом могла стать практикуемая всеми разведками мира засылка контролеров, прибывающих по совершенно независимому каналу без предупреждения об этом местных групп. Но в СИС не делали этого. Более того, разведчики сообщали своим людям о прибытии каждой очередной группы без исключения, чем весьма облегчили работу абверу. Аналогичным образом обстояли дела и в СОЕ.
Проводившаяся в Нидерландах германская контрразведывательная операция именовалась в абвере “Нордполь”, а в СД — “Энгландшпиль” и стала, возможно, самой известной из всех агентурных мероприятий немецкой военной разведки. Любопытно происхождение ее названия. На момент начала операции германская радиоконтрразведка заявляла об отсутствии в стране вражеских агентов-радистов, тогда как находившийся на связи у оберлейтенанта Вурра платный агент “Георг” (Ф-2087) утверждал, однако, что в Гааге находится радист из Лондона с передатчиком. За вознаграждение в 500 флоринов и дополнительную премию в случае удачи он предложил организовать его захват, но Гискес не верил сообщению Вурра о перспективах его агента, поскольку более доверял радиоконтрразведчикам. Подполковник все же выделил ему десять дней на реализацию замысла “Георга”, после чего потребовал от своего помощника конкретные результаты розыска. Вурр не сдался и предоставил начальнику письменный рапорт с просьбой разрешить ему продолжить работу, на котором Гискес 12 декабря 1941 года зеленым карандашом наложил резолюцию: “Убирайтесь со своими сказками на Северный полюс. Между Голландией и Англией нет радиосвязи. Ф-2087 дается три дня на прояснение этого противоречия”[79]. Буквально в последние часы отпущенного срока агент предоставил доказательства установления контакта с заброшенным из Лондона капитаном резерва голландской армии ван ден Бергом, который не выходил в эфир из-за поломки передатчика. Естественно, что засечь неработающую станцию радиоконтрразведка не могла. В знак своего триумфа Вурр дал операции название “Нордполь” (“Северный полюс”), под которым она и вошла в историю разведки как одна из наиболее известных радиоигр. Сведения о ней были открыты общественности в 1948 году, после состоявшихся по этому вопросу слушаний в голландском парламентском комитете. Практически игра началась после прибытия в Голландию одного за другим двух агентов-радистов СИС с новыми шифрами. Первым из них был Йоханнес тер Лаак, при неудачном приземлении с парашютом разбивший свой передатчик. Второму агенту по имени Вильям ван дер Рейден повезло еще меньше, при высадке с судна он утопил свою станцию, однако шифр сохранил. К этому времени тер Лаак сумел отремонтировать рацию и ввести ее в строй, но шифров не имел. МИ-6 приказала им пока работать вместе, чем грубо нарушила систему безопасности, замкнув двух агентов на один передатчик и один шифр. 13 февраля 1942 года при обычной текущей проверке гостиницы в Вассенааре гестапо арестовало обоих разведчиков. После соответствующей обработки в абвере оба не успевших уничтожить шифр радиста согласились участвовать в радиоигре. По одним данным, ван дер Рейден сообщил немцам о двух установленных для него сигналах опасности, но сумел вставить в радиограмму третий контрольный сигнал, о котором умолчал. Лондонский оператор, приняв сообщение, понял, что агент схвачен, и не подтвердил прием. Немцы были весьма обескуражены, как они полагали, провалом радиоигры. Однако возглавлявшейся подполковником Гискесом группе абвера III “Ф” в Голландии повезло: 6 марта германские пеленгаторы засекли агентурный передатчик с позывными UBX, на котором работал агент голландской секции СОЕ Хуберт Лауэре (“Эбенезер”). Дом был окружен, радист попытался выскочить в окно, но вблизи дома был пойман с тремя зашифрованными текстами сообщений в кармане. Находившийся тогда в Париже Гискес был уведомлен об этом срочной телеграммой: “UBX захвачен сегодня в 08.00. Оператор и помощник арестованы. Захвачены коды и много шпионского снаряжения”[80]. Получив ее, подполковник немедленно возвратился в Гаагу.
Хуберт Лауэре
Лауэрса забросила в страну голландская секция СОЕ 11 ноября 1941 года вместе с руководителем миссии Тийсом Таконисом (“Катарр”) для установления связи с группой Сопротивления, которая оказалась глубоко пронизана немецкой агентурой. Следует отметить, что оба агента были фактически обречены уже хотя бы по причине ненадлежащего изготовления документов прикрытия. В их фальшивых удостоверениях личности пара королевских львов на водяном знаке смотрела не друг на друга, как положено, а в одну сторону, да и по виду они, как впоследствии вспоминал Лауэре, более напоминали деревянных карусельных лошадок. Агенты заметили это и запротестовали, но руководивший ими офицер отмел возражения как несущественные. Совершенно разных по росту и типу сложения Такониса и Лауэрса забросили в одинаковых по размеру костюмах и дали им для покрытия первых нужд серебряные монеты, уже изъятые из обращения оккупационными властями. Затем их пути разошлись, Таконис отправился в Арнем на
