Книга Девушка из стекла - Юлия Кот

– Как вы все знаете, магия – это сгусток энергии, находящийся внутри каждого из нас. В определенный момент она просыпается, и мы обязаны давать ей выход. Волшебство просится наружу, а наша главная задача – обуздать его и применять во благо. Каждый волшебник чувствует в себе огонек магии, как только она пробуждается. К тому же эта энергия – довольно странная субстанция, и потому нужно уметь не только ею правильно пользоваться, но и удерживать. Вероника, тебе все понятно?

Головы обучающихся снова повернулись, на некоторых лицах читалось раздражение, на других скука, кто-то вроде Аманды был откровенно зол.

– Я знаю, – начала я неуверенно, и Дара ободрительно сжала мою руку, – что магию нужно развивать, чтобы пользоваться ею. Кто-то из-за недостатка тренировок почти не может колдовать. Каким образом это перекликается с тем, что вы говорите о сдерживании магии?

– Отличный вопрос, Вероника, – широко улыбнулся мистер Либерти. – Ты говоришь абсолютно правильные вещи. Чем больше волшебник тренируется и развивает способности, тем сильнее он становится. Поэтому иногда в моменты максимального эмоционального напряжения или опасности магическая энергия может непроизвольно вырываться, такие вспышки бывают разрушительными, если колдун достаточно силен. Каждый маг должен уметь не только использовать волшебство, но и обуздывать его, когда того требует случай или обстоятельства.

Я кивнула и опустила взгляд на пустые страницы тетради, затем взяла перо и сделала несколько пометок.

Тем временем мистер Либерти бодро прохаживался от одной парты к другой, размышляя, кому из учеников задать вопрос, а затем поднял с места мою соседку:

– Дара, не будешь ли ты добра выйти к доске и продемонстрировать Веронике некоторые из упражнений, которые мы выполняем на занятиях?

Глава 29. Явление зла

Дара с готовностью поднялась и танцующей походкой прошла к доске. Юбка ее открывала длинные, стройные ноги, и она знала, что прекрасно выглядит. Уверенность читалась в каждом ее жесте, взмахе ресниц, полуобороте головы.

Дару нельзя было назвать красавицей, но резкие черты не могли скрыть врожденного обаяния, которое раскрывалось, как только в глубоких зеленых глазах появлялись смешинки, а уголки губ лукаво ползли вверх.

Дара закатала рукава белой рубашки еще выше, сжала и разжала кулаки, закрыла глаза и несколько секунд провела в молчании, выравнивая дыхание. Ее грудь мерно подымалась и опускалась, затем она устремила взор на мистера Либерти и провозгласила:

– Я готова.

– Вероника, – преподаватель снова обратился ко мне, чем вызвал явное недовольство Аманды и ее компании, – ты никогда не видела, как ткачи делают свою работу?

– Нет, – я покачала головой, – я знакома только с возможностями стихийных и… материалов. Я видела, как Ван Торн создает деревянный меч, думаю, это можно считать за демонстрацию сил…

Мистер Либерти кивнул и обратился к Даре:

– Хочу, чтобы ты немного изменила мою внешность. Но только немного! Отращивать волосы до лопаток и увеличивать губы, как в прошлый раз, не нужно.

– Вы выглядели прелестно, – рассмеялась Дара, – может, у вас есть какие-то пожелания?

Мистер Либерти отмахнулся, и Дара, приняв это за сигнал к действию, подошла к нему вплотную. Она начала перемещать руки вдоль тела преподавателя. Ученики тем временем были заняты своими делами. Стало понятно, что для них это действо далеко не в новинку, и лишь я с открытым ртом наблюдала за процессом, стараясь не упустить ни одной мелочи.

С каждым плавным движением Дары лицо мистера Либерти преображалось. Сначала оно пошло буграми, словно под кожей его была жидкость, которая пузырилась и булькала. Преподаватель поморщился, но лишь подмигнул Даре, когда та бросила на него вопросительный взгляд.

Затем под этими пузырями, образовавшимися под кожным покровом мистера Либерти, начали проступать новые черты. Нос выпрямился и вытянулся, круглое лицо приобрело четко очерченные скулы, подбородок заострился, а волосы отросли до ушей и закудрявились.

– Ну что, поразим Веронику еще больше? Поменяй мне цвет глаз, Дара, – велел мистер Либерти.

До этого совершенно не заинтересованные в происходящем ученики подняли головы и уставились на мистера Либерти и Дару. Встревоженный ропот пронесся по партам, а затем Аманда нетерпеливо вытянула руку вверх:

– Мистер Либерти, смена цвета глаз – очень опасное действие. Не думаю, что эта… – она скривилась, обернувшись на меня, – ученица стоит такого риска. Дара не тренировалась в этом, мало ли что может произойти. Вдруг вы вообще ослепнете.

– Я не такая бездарность, как ты, Аманда, – подбоченилась Дара.

Было видно, что она тоже встревожена просьбой преподавателя. Дара покусывала губу и притоптывала ногой.

– В моменты нервного напряжения сила, которая сидит внутри вас, также напрягается. – Речь мистера Либерти была страстной и нетерпеливой. – Например, сейчас Дара очень переживает, так как она впервые попробует изменить человеку цвет радужек. Магия внутри нее натянута как тетива и готова в любой момент выстрелить. Если Дара обуздает эту энергию, поймает на максимальном пике, она сможет не только изменить цвет глаз, но и вернуть его. Если же она позволит силе бесконтрольно вырваться, последствия могут быть ужасными и необратимыми.

Преподаватель говорил о том, что с его зрением или внешностью может случиться что-то непоправимое, таким тоном, будто рассказывал обыденные вещи или просто диктовал правило под запись. Он был совершенно спокоен, расслаблен и ободряюще улыбался.

– Мистер Либерти, может, в следующий раз, – нервно хмыкнула Дара.

– Что, Дара, испугалась? – вскинулась Аманда.

– Я испугалась?! – Дара резко развернулась к преподавателю. – Мистер Либерти, если что-то случится, вы сами виноваты.

– Дара, я в тебя верю, – благодушно ответил мистер Либерти и прикрыл веки.

Дара бросила еще один гневный взгляд на Аманду, а затем зажмурилась и приложила ладони к лицу мистера Либерти. Я заметила, как тяжело она дышит, концентрируясь. Даже Аманда и ее компания замерли, не проронив ни звука.

Через несколько секунд мистер Либерти затрясся, Дара тоже. Казалось, что через нее проходит разряд тока. Она покраснела, на лбу выступила испарина, рубашка на спине стала мокрой от пота. Ученики настороженно следили за процессом, но никто не вмешивался. Дара шумно выдохнула. Тело ее обмякло, она опустилась на колени. Влажная челка свисала подбитым вороновым крылом.

Мистер Либерти продолжал стоять с закрытыми глазами. Несмотря на всю его уверенность, процесс модификации цвета радужек очевидно был не из приятных. Ученики, сидевшие за задними партами, привстали, чтобы лучше видеть. Мистер Либерти неуверенно приоткрыл сначала одно веко, а после другое. Он щурился