– Великая Сопричастность, дай мне сил! И терпения!
* * *
– Итак… – Джей остановился у окна своего кабинета в Башне Спокойствия. Члены его звена, расположившиеся за овальным столом в центре помещения, внимательно слушали. – Как и говорил Монтегю, полученные нами гостинцы из прошлого не содержат никаких следов. Прикрепленные к ним записки написаны на распространенных в своих мирах материалах, не имеющих опознавательных черт. Так, упаковочная бумага – с Земли. Такая есть в каждом супермаркете или торговом центре, и взять лист может каждый, проходящий мимо. Фриммская шелковая бумага для писем и сообщений не содержит знаков клановой принадлежности и доступна любому в специальных боксах, расположенных повсеместно. Как мы все помним, по традиции этого мира письменное сообщение и до сих пор считается более вежливым, чем отправленное по средствам связи. Надпись на первой записке сделана по-тайшельски. На второй – по-английски. Почерки разные, но попросить кого-то постороннего написать три слова – не проблема ни на Земле, ни на Фримме. К осколку кубка записки приложено не было, однако вещь настолько характерна, что говорит сама за себя.
– А что по покушениям на Монти? – подал голос Уоллер.
– А вот здесь есть интересный момент, – Джей холодно улыбнулся. – Взрывчатка, которой была напичкана его машина, произведена на одном из заводов корпорации «Стальной зверь», принадлежащей семье Монтегю. Причем та партия взрывчатки уже пару лет считается полностью использованной в военных конфликтах по всем пяти мирам.
– То есть, отследить, куда она разошлась, невозможно? – уточнила Изабелла.
– Именно. Служба безопасности корпорации роет землю, но, думаю, результата не будет.
– А яд? Кажется, был еще яд? – спросил Рианон.
– Модифицированный мышьяк. Вещество без запаха и вкуса. Монти повезло, что пес его опередил, ничего не почуяв!
– Не повезло псу… – пробормотал Уолли.
– Монти любезно предоставил нам все образцы и результаты экспертизы, – продолжил Джей, – которые мы, естественно, перепроверили. И вынуждены были согласиться с выводами его экспертов. В связи с этим мы четверо, включая ТаТерона, со вчерашнего дня находимся под наблюдением сотрудников Отдела потенциальной угрозы Главного управления контрразведки. Наши планеры и трансиры подключены к протоколу защиты и наблюдения. Несмотря на это по-прежнему прошу соблюдать осторожность и не покидать ББО-Т1, не поставив в известность меня и не внеся изменения в свой рабочий график.
– А мое посещение редакции? – Уолли выжидающе смотрел на командора.
– Разрешение тебе дано, но при условии рекурсии туда и обратно.
– Я могу побывать в офисе? – Изабелла не скрывала, что расстроена, но не психовала. Если наверху решили, что ситуация серьезная, значит, так и есть.
– Ты можешь готовить выставку удаленно, – Джей вернулся за свой стол, – разве не так?
– Так. Но… герцогиня фон Рок будет волноваться!
«Заботливая невестка!»
И два безмолвных голоса, дружно ответивших:
«Заткнись, Уолли!»
– Я что-нибудь придумаю, – улыбнулся Анджей. – Все свободны!
– Когда ты собираешься в редакцию? – поинтересовалась Изабелла у Виллерфоллера, выходя из кабинета командора.
– Отправлюсь завтра утром, часиков в одиннадцать. Шеф уже успеет выпить пару чашек кофе и устроить разнос кому-нибудь более неудачливому, чем я!
– А ты стратег! – засмеялся Риан, хлопнув его по плечу. – Только что мы будем делать целый день?
– Тебе нечем заняться, рекурсант? – мурлыкнула Изабелла и переглянулась с тайерхогом. – Тогда идем в тренажерный зал! Уолли, спорим, я вышибу его первой?
– У вас не выйдет, ноэль, я юркий! – засиял белоснежной улыбкой фриммец.
– А вот и проверим! – хищно оскалился Виллерфоллер.
Идя в зал, Изабелла думала, что Дэль дала бы ТаТерону прикурить. На ее памяти белокурая фриммка была лучшим игроком в вышибалы…
* * *
Куратором третьего курса был назначен пятикурсник с Земли, Макс Давыдов – здоровенный и невозмутимый парень в очках.
– Начиная с этого года обучения те из вас, кто уже пережил Прорыв, могут принимать участие в любимой игре Фартума под названием «Вышибалы», – сообщил он, характерным движением поправляя очки на переносице. – Вы все о ней наслышаны, многих я видел в числе зрителей на университетских матчах, однако не все знают, как именно она произошла. Как известно, Сопряжение не только привело к образованию естественных «кротовых нор» между мирами, которые иногда и до сих пор называют порталами, но и спровоцировало всплеск способности к рекурсии у некоторого процента жителей этих миров. Причем процент во всех пяти мирах одинаков. К сожалению, спустя поколение поначалу ярко проявившаяся способность перешла в латентную форму. Многие носители рекурсии не догадывались о своих возможностях, но поскольку контроль над ними был выгоден местным властителям, потенциальных рекурсантов стали подвергать испытанию, более известному как «Божий суд».
Третьекурсники переглядывались. Подобное понятие встречалось в истории средневековья каждого из миров и, как правило, означало публичную пытку огнем, водой или каленым железом. Тот, кто выдерживал такие мучения, считался правым. Хотя обычно не выдерживал никто.
– Я не стану углубляться во тьму веков, – усмехнулся куратор, – поскольку начало Эры Сопряжения вы начнете изучать как раз на третьем курсе. Скажу только, что некоторые из тех, кто был подвергнут испытанию Божиим судом, погибли. Но у большинства испытания спровоцировали проявление рекурсии.
– Их и правда пытали? – подняла тонкие брови Дэль.
– Их сбрасывали с высокого места, – жизнерадостно улыбнулся Макс. – Крыша дома, обрыв, мост, скала… Вышибали. Реальная угроза жизни вызывала рекурсию к действию, и человек испытывал Прорыв. Правда, некоторые пропадали неизвестно куда, об этом наш ректор обычно рассказывает тем, кто впервые рекурсирует. Но другие оставались… На этом исторический экскурс считаю завершенным, кому интересно, может поискать соответствующую информацию в библиотеке или дождаться начала предмета. Вернемся к игре. В ее классическом варианте соревнуются две команды по шесть человек в каждой. В усложненной версии – три команды и более. Кстати, в самой сложной игре, которую я видел, участвовали восемь команд, и это было то еще месиво! Но продолжим. В каждой команде есть игрок под названием «Тяж», находящийся внутри некой территории, центром которой является Точка сопряжения. Тяжа можно отличить от членов его команды по форме другого цвета. Основная задача Тяжа – не дать игрокам противника занять свою Точку. Члены команды охраняют его, предугадывают действия противника, вышибая из зоны Точки тех, кто там оказывается, и одновременно пытаются попасть в аналогичную вражескую зону. Мне нужны две команды с вашего курса. Кто хочет попробовать?
Первым вскочил Виллерфоллер. Прорыв настиг его в середине второго курса и дался относительно легко. Золотые глаза тайерхога горели неподдельным энтузиазмом. Следом поднялась Дэль. Она испытала Прорыв ненамного позже Уоллера, и за прошедшее время полностью освоила рекурсию. Фриммка лениво потянулась, невольно привлекая внимание мужской половины курса, и принялась собирать распущенные волосы в тугой пучок. Следом за ней один за другим вызывались те студенты, кто уже приобрел способность рекурсировать. Остальные смотрели на них с завистью.
