Светлана согласилась со всеми пунктами, которые я озвучил и сразу развила бурную деятельность. Буквально через двадцать минут деревня ожила. К соседям поскакали гонцы. В домах зажглись свечи и, проходя мимо, я наблюдал неторопливые, но тщательные сборы местных жителей. Поселение начало готовиться к переезду.
Через час все старосты снова собрались у Светланы. И началось. Я уверен? А стоит ли так нагнетать обстановку? А что если это просто пришёл обоз с припасами? Ну и что такого, даже если пришёл ещё один отряд солдат?
И это только часть вопросов, которые прозвучали от сомневающихся во всём и вся старост за несколько минут. Всё сводилось к их простому определению — надо подождать, вдруг пронесёт и не случится ничего страшного. Так бы это всё и продолжалось, если бы вдалеке не прозвучало несколько глухих хлопков. Спустя пару секунд мы услышали звуки, которые я идентифицировал, как короткие автоматные очереди. Как же всё-таки далеко разносятся звуки в ночной тишине.
Старосты замолчали. Потом, с осторожным покашливанием, встал самый старый и, похоже, авторитетный из них. Вопрос был один — когда начинаем переезд?
Я перенаправил все вопросы на Светлану и ушёл с собрания. Предупредив, на всякий случай, всех присутствующих, чтобы к городу они даже не думали соваться.
Пришла пора мне вернуться к оборотням. Быстро добежав до тайника и спрятав там одежду, я начал превращение. Через двадцать минут немного запыхавшийся Кот был в лагере оборотней. Там все были на ногах и полностью готовы к действиям. Осадив первые призывы к немедленному выходу, я стал раздавать приказы. Для начала я отправил дочерей мэра и Кабана в поселение Светланы. Они должны были помочь фермерам с координацией и стать проводниками к тому месту, где были оставлены приготовленные нами дополнительные подводы. Несмотря на их фырканье и недовольство, я настоял на этом. Охрану, которая сторожила подводы и лошадей, они должны были отправить к нам сразу после появления там сельских охотников. И никакой самодеятельности, всё нужно согласовывать со Светланой, а через неё и с другими деревенскими старостами!
Мы выдвинулись к городу, где по-прежнему звучали выстрелы и взрывы. Вмешиваться в этот бой я не собирался, о чём была предупреждена и собачья стая. Опасно это, да и полулюди мне не особо импонировали. Но проконтролировать ситуацию было необходимо.
Мои оборотни растворились в редколесье, на самой окраине города. Мы наблюдали. А я так и вообще пробрался в высокие развалины, устроив себе там настоящий наблюдательный пункт. В городе шёл бой. Солдаты толково взяли горожан в клешни и не торопились заходить в городскую черту. Пока шла перестрелка, которую полулюди явно проигрывали. Ориентируясь на вспышки выстрелов со стороны города, солдаты подавляли замеченные огневые точки при помощи гранат и массированного автоматного огня. Полулюди начали отступать вглубь городской застройки. И вот тут началось самое интересное.
Солдаты сформировали три колонны и начали приближаться к городским окраинам. Но самое интересное было в том, что перед каждым отрядом двигалось несколько десятков людей, которые вели на поводках собак. Вот оно как оказывается. Запах каких-то животных, прибывших с обозом, Кабарга упоминал. Но разобраться детально он не смог, слишком опасно было приближаться к лагерю военных. Ну и ладно, всё равно мы не будем вмешиваться, а информация о возможностях будущего противника лишней не будет.
Военные вошли в город.
Начались локальные уличные бои. Горожане пытались контратаковать, но почти все их засады быстро обнаруживались собаками военных. Так что несколько десятков стрел и быстрое отступление через развалины, это всё что могли сделать группы полулюдей. В ответ они получали автоматные очереди, а то и гранату.
Так стычки и продолжались, с переменным успехом и жертвами с обеих сторон. Хотя, насколько я видел, горожан погибало гораздо больше. А потом солдаты прорвались в центр города, к жилым постройкам полулюдей.
Женщины и дети горожан не успели уйти из этого района. Солдаты тщательно обшаривали жилые строения и выгоняли всех найденных жителей на центральную площадь, где, спустя несколько минут, скопилась значительная группа местных жителей. Потом началась совершенно непонятная для меня суета. Я был слишком далеко и не мог слышать команды, которые раздавали пленным захватчики. Но постепенно всё прояснилось, горожане были разделены на две группы. Мужчины — от подростков до стариков и женщины с детьми. Интересно, для чего они…
Заработал пулемёт. Мужчины, как подкошенные стали валиться на землю. Твари! Нелюди!!! Женщины и дети побежали к развалинам. Им вслед даже не стреляли, солдаты спустили собак и неторопливо двинулись вслед за ними.
Во мне всё бурлило! Даже полулюди, на фоне этих выродков в форме, выглядели теперь для меня более человечно и понятно. Я с трудом сдерживал рычание, накапливающееся в горле.
Я присмотрелся к шевелениям за спиной у солдат… Из развалин вырвался большой отряд полулюдей, которые врезался в спины солдат с дикими криками и визгом. Началась рукопашная схватка.
Женщины и дети горожан почти скрылись в развалинах, когда им на встречу вышел ещё один отряд военных с собаками. Я смотрел на происходящее со стороны и отлично видел, как цепной пёс начал жрать ребёнка, только что сбитого им с ног. А солдат стоял рядом и усмехался! ДИКИЕ ТВАРИ!!!
У меня в глазах полыхнул багровый туман и из горла вырвался громкий протяжный крик! Я рванулся в сторону разгорающегося боя. И мне было не важно, поняли ли ребята то, что я хотел им сказать.
Уже приближаясь к месту боя, я увидел стрелы, которые полетели в солдат со стороны одной из городских высоток. Среди развалин мелькнуло искажённое лицо Александры, которая отдавала какие-то приказы своим охотникам.
Я ворвался на площадь.
На моих глазах солдат занёс какое-то подобие мачете над ребёнком лет шести! Я прыгнул. Порванная грудная клетка и сломанная шея, а у меня во рту растекается устойчивый вкус крови. Поворот, собака с разорванным горлом отлетела в сторону. Я оглянулся, неподалёку лежало без признаков жизни угловатое тело женщины, а ребёнок сидел в пыли и закрыв глаза тихонько скулил. Ладно…
Я аккуратно подхватил его зубами за кожу и понёс его к дому,
