его удивление растет. Я ем как животное, мой симпатичный браслет громко звякает о дерьмовые. И почти уверена, что мой макияж испорчен, а мои волосы… Боже, как выглядят мои волосы после целого дня напряженного расчесывания их пальцами?
— На что ты смотришь? — игриво спрашиваю я, ловя его взгляд.
Он не моргает.
— На тебя.
Я стараюсь не дрожать.
— По случаю, это самая что ни на есть «что за хрень» песня, Айви, — добавляет он.
Я смеюсь.
— Если бы я была хоть немного счастливее, я бы на самом деле танцевала под нее.
— Будь счастливее, — говорит он, и совсем не игриво.
Эйдан серьезен.
— Я не могу танцевать прямо сейчас, — отвечаю я. — У меня вроде как был плохой день.
— Почему ты так полна дерьма?
Я изображаю на лице шок.
— Это не так.
— Детка, ты уже раскачиваешься в такт песни.
Мое сердце замирает в груди.
— Песня все равно заканчивается.
— Включи ее снова и потанцуй для меня.
Мое лицо такое красное. Сейчас я жалею, что включила музыку.
— Мне неловко танцевать перед тобой.
— Почему?
Я бросаю на него взгляд.
— Потому что это… ты. Я не хочу выставить себя дурой.
Он перестает есть. И мягко улыбается мне, в нем присутствует упрямство, когда говорит:
— Ты танцевала со мной в ту ночь, когда мы ходили в бар.
— Это было по-другому. Мы танцевали вместе.
— Тогда я потанцую с тобой.
Я просто смотрю на него, когда песня начинается снова. Дурацкое автоматическое воспроизведение.
На этот раз Эйдан не ждет моего ответа. Он встает — и мое сердце подпрыгивает, а затем учащается — и обходит островок. Протягивает мне руку, глядя на меня сверху вниз с этим ослабленным галстуком, с этой чертовски сексуальной стрижкой, которую я ему сделала, эти глаза игривые и серьезные одновременно, и эти губы все еще изогнуты в мягкой улыбке.
Беру его за руку и соскальзываю со стула. Я удивлена его лидерством. Он берет мои руки и обхватывает ими свою шею сзади, а затем его руки оказываются на моих бедрах.
— Будь дурой, — говорит он мне самым соблазнительным тоном. — Мне это нравится, Айви.
Я покачиваю бедрами в такт песни, мой взгляд прикован к нижней половине его лица. Не могу смотреть ему в глаза. Мои щеки пылают, и если бы не вино, я была бы жесткой, как доска. Но я чувствую себя немного свободнее. У меня голова идет кругом в хорошем смысле этого слова. Прикосновения Эйдана легкие, но я чувствую его желание. Он наблюдает за мной и хочет меня. В его стремлении есть что-то первобытное. Это наполняет меня уверенностью. Знаю, что никто не предназначен быть ответственным за то, чтобы я чувствовала себя самоуверенной, но он заставляет меня чувствовать себя достойной его компании. Это льстит и придает мне сил, которых я не ожидала, что мне понадобятся, например… может быть, я не такой уж никчемный человек, каким заставляла себя считать. Может быть, я способна на большее.
Наконец встречаюсь с ним взглядом, моя улыбка исчезает. Я пристально смотрю ему в глаза, а затем он кружит нас, придвигаясь ближе к гостиной. Я смеюсь, когда он отстраняется, держа меня за руку, чтобы покрутить.
Эйдан умеет танцевать.
Он снова притягивает меня к себе и на этот раз прижимается лицом к нежному месту между моим плечом и лицом. Я чувствую легчайшее прикосновение его губ к моей шее. Теперь я действительно двигаюсь в такт музыке, и он сжимает мои бедра немного сильнее, чувствуя мое движение.
Подвигайся для меня, подвигайся для меня, подвигайся для меня, эй-эй-эй!
Каждый раз, когда буду слушать эту песню, я буду думать об этом моменте.
Он отстраняется и смотрит на меня сверху вниз. Я вижу его голод. Его взгляд останавливается на моих губах, и он смотрит несколько мгновений, прежде чем переводит взгляд на мои глаза. Его лицо приближается к моему, и теперь мы вообще не двигаемся.
Его голод встречает сопротивление. Он продолжает отстраняться, и я позволяю ему, хотя и не хочу этого, но понимаю. Инцидент с Дереком все еще свеж в памяти. Он темной тучей нависает над нами. Я чувствую, что Эйдан хочет поговорить об этом, но сдерживается.
— Ты сделал ему больно? — шепчу я.
Это прерывает момент, но мы должны поговорить об этом.
— Нет, — холодно произносит Эйдан. — Но хотел.
— Он просто отпустил тебя?
Это не то, что он сделал бы. Дерек — скандалист, особенно когда пьян.
— Он кое-что сказал, — отвечает Эйдан.
— Что?
Теперь он хмурится, и его взгляд становится мрачным.
— Не смей возвращаться к нему.
Отступаю, и он отпускает меня. Я чувствую себя немного неправильно понятой.
— У меня нет намерения делать это. Я несколько раз пыталась уйти от него.
— Я знаю, что это не мое дело, но мне бы хотелось, чтобы ты физически удалилась оттуда давным-давно.
Мои плечи опускаются. Я отворачиваюсь, чувствуя, как меня охватывает чувство вины.
— Знаю. Думаю, мне нужно было, чтобы кто-то подтолкнул меня, иначе я бы продолжала принимать это.
— Он бы причинил тебя боль. Неужели он… — Эйдан стискивает зубы, когда в нем снова вспыхивает гнев. — Он когда-нибудь хоть пальцем тебя трогал, Айви?
— Он не бил меня или что-то в этом роде, — отвечаю я. — У нас и раньше бывали размолвки. Он толкал меня.
— Ты была в той кровати, когда я нашел тебя. Твои волосы были в беспорядке. Он толкнул тебя туда?
Я прикусываю губу, чтобы остановить слезы.
— Да.
Он просто кивает, но на его лице отражается буря. Потом оставляет меня стоять там и возвращается на кухню. И расхаживает, бросая пустые контейнеры в раковину. Я подхожу к нему и стою сразу за островком, наблюдая за ним. Он закатал рукава. Я вижу жилы на его предплечьях, когда тот убирает островок. Интересно, как выглядят обнаженными другие его части?
Когда я снова смотрю на его лицо, Эйдан уже смотрит на меня. Он поймал меня на том, что я наблюдаю за ним, но в выражении его лица нет дерзости. Он просто смотрит на меня в ответ. Напряжение вернулось. Опять же, я стою прямо перед краем и хочу спрыгнуть, но мне нужно руководство Эйдана.
«Dance Monkey» все еще играет, но
