Позже они вышли к подножию крутой насыпи. Верхушка вытянутого холма была округлая, и сам он напоминал по форме итальянскую булочку. Сквозь густую растительность проглядывали участки черного, поросшего мхом и лишайником камня. Странно, конкретно этот холм стоял особняком от прочих, в нескольких сотнях ярдов от ближайшего «соседа». Остин поделился наблюдением с Завалой.
— Земля в округе плоская, и только здесь эта кочка торчит. Не заметил?
— Ну, будь я геологом, сказал бы в ответ что-нибудь путное.
— Не зря же здесь маяки понатыканы. И ведут они прямо к этому холму.
Приглядевшись к выступающей части холма, Остин пробежался пальцами по блестящей поверхности. Потом немного отодвинулся и большим лезвием складного ножа сковырнул камень. Откололся тонкий слой величиной примерно с ладонь. Остин внимательно изучил его и, широко улыбнувшись, передал Завале.
— Краска, — удивленно произнес тот. Взглянув на обнаженный участок холма, Завала сказал: — Листовое железо и заклепки. Кто-то постарался, маскируя эту штуковину.
Отступив на несколько шагов, Остин взглянул на вершину холма.
—Помнишь, старик Тинук говорил о базе аэростатов? Может, под холмом — ангар?
—Тогда наша версия о том, что военные заняли существующую базу, подтверждается. Другой вопрос: как попасть внутрь?
—Скажи: «Сезам, откройся» — и надейся на лучшее.
Отступив, Завала прокричал знаменитую формулу из сказки про Али-Бабу и сорок разбойников. Когда Заклинание не сработало, он повторил его на испанском. Тот же эффект.
—Еще волшебные слова знаешь? — спросил он у Остина.
—Ты только что исчерпал и мой репертуар тоже.
Напарники обошли холм кругом. Тут и там из-под слоя вечной мерзлоты выглядывали основания небольших построек — наверное, ангаров из гофрированного железа. В болотистой части нашлись горы ржавых консервных банок и битого стекла и ничего, что походило бы на вход.
Впрочем, Завала буквально наткнулся на него.
Остин опередил напарника на несколько шагов, как вдруг из-за спины раздался крик. Остин немедленно обернулся — Завалы нигде не было видно, будто вечная мерзлота проглотила его. Словно в подтверждение этой догадки, из-под земли долетел бестелесный голос Завалы: латинос ругался на языке предков. Осторожно вернувшись по собственному следу, Курт увидел люк — он прошел мимо, даже не заметив отверстия, замаскированного растительностью.
—Ты не ранен? — позвал Остин вниз.
Послышалось бормотание.
—Нет, я приземлился на кучу травы и листьев. Спускайся, тут лестница.
Остин присоединился к напарнику в яме глубиной футов восемь. Завала стоял у приоткрытой двери, густо усеянной заклепками.
—Постой, я угадаю, — попросил Остин. — И в это гнездышко тебя привел инстинкт. А, птица Джо?
— Есть другие версии?
Остин достал из рюкзака небольшой, но мощный галогенный фонарик. Пройдя вперед Завалы, он приложился плечом к двери — и та со скрипом поддалась. В лицо ударил поток холодного, зловонного воздуха, словно напарники приблизились к отдушине в стене склепа. Луч тусклого света выхватил из темноты бетонные стены и потолок, которые ничуть не защищали от наружного холода. Напротив, внутри он казался только крепче. Плотнее запахнувшись в куртки, напарники двинулись вперед по коридору.
В обе стороны из главного прохода вели двери. Посветив в проемы фонариком, Остин и Завала увидели ржавеющие остовы кроватей. Значит, эту часть использовали под казармы. Дальше обнаружились кухня и кладовая. Последней нашлась радиорубка.
— Они бросили бункер в спешке, — заметил Завала. На полу валялись осколки вакуумных трубок и обломки кожухов рации, будто кто-то разворотил оборудование кувалдой.
Следуя дальше по коридору, напарники обнаружили в полу большой квадратный люк. Прикрывавшая его решетка давно сгнила. Посветив в глубокую шахту, Остин сказал:
— Канал вентиляции или обогрева?
— Кларенс Тинук что-то говорил про мины, — припомнил Завала.
— Будем надеяться, что солдаты наврали старику, лишь бы отпугнуть рыбаков и охотников. Может, они и вовсе о подземных взрывах предупреждали.
— Вот теперь я точно боюсь.
Коридор закончился короткой лестницей, в конце ее стояла следующая металлическая дверь. Похоже, спуск в ангар. Все еще не уверенный по поводу ловушек, оставленных военными, Остин глубоко вдохнул и открыл дверь. Вошел. Перемену в воздухе он ощутил сразу: холод здесь кусал не так сильно, как в бетонном бункере; застоявшийся воздух полнился ароматами масла, солярки и нагретого металла.
Справа на стене имелся рубильник, трафаретная надпись над котором сообщала: «Генератор». Остин кивнул Завале, и тот рванул рубильник вниз. Вначале ничего не произошло, потом щелкнуло и несколько раз хлопнуло. Ожил неохотно мотор, на потолке тускло засветились лампы. Вот они разгорелись ярче, озаряя сводчатый потолок искусственной пещеры. Пораженный Завала не знал, что сказать. На центральном подиуме стояло нечто, похожее на чернокрылого мстителя из северных мифов.
Завала обошел судно в форме восточного клинка и бережно коснулся направленного вниз вертикального плавника на задней части фюзеляжа.
—Красота, — произнес он, словно говоря о женщине. — Я столько читал о них, видел на фотографиях, но даже подумать не мог, что в жизни они такие величественные.
Подойдя и встав рядом, Остин окинул взглядом изгиб алюминиевого крыла.
—Мы либо в пещере Бэтмена, либо нашли наконец пропавший самолет-призрак.
Завала прошел под фюзеляжем.
—Я читал про конструкцию «летающего крыла». Эти плавники добавили позже, когда с пропеллерных движков перешли на реактивные. Размах крыла примерно сто семьдесят футов.
—Половина длины футбольного поля, — прикинул Остин.
Завала кивнул.
—От хвоста до носа всего полсотни футов, но в свое время это был самый крупный самолет. Взгляни на двигатели. В оригинале все восемь встраивались прямо в фюзеляж. Эти два перенесли под крыло, чтобы расширить объем баков. Все, как ты говорил: конструкторы хотели увеличить дальность полета.
Напарники прошли вперед. С этого ракурса обтекаемый черный корпус выглядел еще более впечатляюще. Самолет весом в две тысячи тонн вполне элегантно стоял на трех шасси.
—Джек Нортроп постарался на славу, когда проектировал эту красавицу, — признал Остин.
— Это точно. Взгляни на силуэт: он такой обтекаемый, что лучам радара просто не от чего отражаться. Его даже покрасили в черный, как настоящий самолет «стелс». Зайдем внутрь? — загорелся Завала.
По лестнице и через люк в днище они поднялись на короткий пандус и по нему прошли в кабину пилота. Та — как и остальные элементы — имела своеобразную конструкцию. Завала, усевшись во вращающееся кресло, приподнял его фута на четыре. Когда голова его оказалась внутри плексигласового фонаря слева от оси крыла, он огляделся. Между местами пилота и его помощника располагалась обычная приборная панель; сверху — как и в любом гидросамолете — нависали регуляторы скорости и подачи топлива.
