Задело меня слегка, но видимость создало ту, что нужно. Судя по тому, как дружно взревел зал и снова в бешеном темпе замелькали ставки.
Еще несколько раз я проделывала то же самое, пока удачно избегая настоящих травм. Кровь из носа и горящая скула — это минимальная плата. Но вряд ли мне и дальше будет так везти. Я как раз прикидывала очередной маневр, когда Тор вдруг резко атаковал меня, применив новый прием. Отлетая к краю ринга, я поняла сразу две вещи. В отличии от меня, он знал, с кем будет драться. И явно изучил записи моих предыдущих боев. Существовало немного способов противостоять тактике уклонения. Самые серьезные мало кому были известны. Только что Тор использовал один из них. И это не было случайностью. Теперь я не сомневалась — его готовили.
Валяться времени не было, вскочила я моментально, попутно осознавая потери. Кажется, пострадали ребра, дыхание сопровождалось болью. Еще хорошо приложилась плечом, но это пока мелочи. Глаза соперника в прорезях маски сверкали торжеством. Пора было немного подпортить ему настроение. В моем арсенале еще много интересного. Начиная свой привычный маневр, заметила, как Тор расслабился. Видимо, решил, что ничего другого я показать не способна. И зря. Потому что в процессе я резко поменяла направление, и обойдя его сбоку, провела подсечку, используя его собственный вес. Огромная туша смачно свалилась на ринг, приложившись к нему головой.
Бой продолжался в том же духе. Я крутилась, периодически влетая в ближнюю зону соперника и роняя его. Но иногда прилетало и мне. Очередной удар прошел пусть и по касательной, но совсем рядом с виском. На мгновение закружилась голова. Это было плохо. Но провести следующий маневр не помешало. Вот только голову больше подставлять нельзя — улечу в нокаут. Кажется, мы уже достаточно тут развлекаемся. Разгоряченный рев зрителей не затихал ни на минуту. Заставляя мечтать о спасительной тишине. Хватит с них зрелищ, я выполнила обещание, пора заканчивать.
Видимо, сотрясение я все же получила. Чувствовала, что мои движения замедлились и реакция запаздывала. Был у меня в запасе мало кому известный прием, который изучила совсем недавно и еще ни на ком, кроме мастера не применяла. Очень эффектный и зрелищный. То, что надо для идеальной концовки. Нужно всего лишь зайти Тору за спину. Для этого пришлось еще немного погонять его по рингу. Наконец мне удалось оказаться у него в тылу. С разбегу, оттолкнувшись от пола, я оседлала его торс и взяла в захват шею.
Основная сложность была в том, чтобы удержаться те несколько минут, пока у соперника закончится кислород, и не отпустить. Тор метался по арене, пытаясь скинуть меня с себя. Он дернул головой назад, впечатавшись затылком мне в лоб. В глазах потемнело, но я продолжала держать захват. Мужчина упал на спину, придавив меня к полу всей тушей. Казалось, я слышу треск собственных ребер. В ушах нарастал гул. Но я упрямо не разжимала руки. И уже где-то на границе сознания соперник наконец отключился. А дальше почему-то замигал свет и раздался вой сирен. Зрители повскакивали с мест и понеслись к выходам. Но узнать причину я не успела. Мой мир резко крутнулся калейдоскопом, унося меня за черту.
Очнулась я под раздражающий писк какого-то прибора. И прежде всего провела внутренний осмотр, пытаясь определить боевые потери. Нещадно болела голова, глаза слезились от яркого света. Грудная клетка жестко зафиксирована повязкой. Да и остальное тело ощущалось сплошным синяком. Но это скорее от общего состояния. С трудом двигая головой, огляделась по сторонам. Одноместная палата, похожая на реанимационную. В обычных больницах такое не практикуется. Если только для випов, к которым я точно не отношусь. На стуле у стены моя сумка, с которой приехала в клуб.
Пока я, морщась от боли, пыталась думать, в палату зашел врач. Осмотрел меня, посветил фонариком в глаза. Расспросил о самочувствии. Общался вежливо и очень подробно рассказал обо всем, что у меня нашли. Из основных, как я и подозревала — сотрясение мозга и трещины на ребрах. Плюс гематомы, ссадины и ушибы. В целом, ничего критичного. Но несколько дней здесь провести придется. Как только я перешла к вопросу, что это за больница, врач тут же устремился к выходу, сообщив, что мне скоро все объяснят.
В неведении я оставалась недолго. Почти сразу в палату зашел посетитель, встречаться с которым совсем не хотелось — Ковалев. Присел на стул рядом с кроватью, внимательно осмотрел меня и достаточно благожелательно заявил:
— Рад видеть тебя в сознании, Юла.
— Твоими молитвами, — усмехнулась я. Предъявлять претензии не стала. Знала, на что соглашалась.
— Да ладно, я всего лишь внес немного интриги, — отозвался мужчина. Если бы не понимала, что это за тип, подумала бы, что оправдывается. — И ты не подкачала. Бой получился отличный. Зрители чуть зал до основания не разнесли. Правда, в конце нам немного помешали. Твои друзья попытались меня достать. Но я не в обиде. Пусть порезвятся. Через неделю клуб все равно откроют. И еще извинятся передо мной.
Уточнять, что за друзей он имеет в виду, я не стала. Не тот это источник информации, которому можно доверять. Да и кто мог прорваться в клуб? Матвей? Связи у него точно есть, но вот свалить Ковалева вряд ли получится. У этого типа наверняка крыша на самом верху.
— Ну бабок ты же успел поднять? — без особого интереса спросила я.
— Куда ж без этого, — согласился собеседник. — Считай, заплатила отступные. Ну и гонорар, думаю, тебя порадует. Оцени! Я ведь мог не засчитать твою победу. Все-таки эффектную концовку мне сорвали. Но я тоже выполняю обещания.
— Обойдешься без моей благодарности, — криво усмехнулась я. — Что за клиника?
— Отличная частная больница для своих. Тихая, спокойная, посторонних не пускают. Тор, кстати, тоже был здесь. Его уже выписали, — я промолчала, и Ковалев поднялся. — Ладно, оставлю тебя. Отдыхай, лечись, за все заплачено по высшему разряду. Твой гонорар я уже перевел. За машину не беспокойся, ее перегнали к дому.
— Подожди, — позвала я, а когда он вновь уставился мне в глаза, твердо произнесла: — Не думай, что еще раз провернешь со мной такое. В следующий раз я не поведусь на шантаж. Просто найду тебя и перегрызу глотку. Мне нечего терять, за свою никчемную жизнь я не держусь.
Услышав это, Ковалев не разозлился, а засмеялся. И ответил
