надеялся.
Его убили.
А ведь он чувствовал, что это случится. Он не раз говорил, что боится спать. Теперь он уснул. И Арнис не в силах его разбудить.
«Это самоубийство», сказала она ему совсем недавно.
«Кто сказал, что я погибну?»
Но он погиб.
Потому что однажды он совершил зло, страшное, непоправимое. Потому что вина не позволила ему жить. Потому что он хотел совершить нечто, перечеркнувшее бы его прошлое предателя и братоубийцы.
Он не хотел понимать, что уже сделал это, подняв свой народ на бой.
Арнис оплакивала Авентина Авелонга.
А где-то в кустах кричала птица…
— Да, я уверена, он возродился птицей, как любой авис после смерти, — повторила она, обращаясь к Совету Валлеи. — Я слышала его голос. А предатели умирают навсегда, превращаются в ничто. Это ли не знак, что он прощен Валлеей? И разве Валлея не отозвалась на его желание искупить вину, и, как истинному Авелонгу, послала на помощь дракона, как посылала Алёне и Леэе Вианоре? Дракона — и кошку, которая привела нас к нему.
— Кстати, о кошке, — встрепенулась Армида. — Это такая серая, со светло-голубыми глазами?
Арнис кивнула, не понимая, какое это имеет значение.
— Армида, это твоя Кошка! — воскликнули Алёна и Юля.
— Так она твоя? — удивилась Арнис.
— Похоже, — улыбнулась Армида. — Где ты её видела?
— В степях за Багровыми скалами. Мы следовали за армией Колдуна к Диаме.
— Я отправляла Кошку на разведку в ту сторону, — пояснила колдунья слушающим.
— Армида! — вдруг вспомнила Алёна. — Но мы оставили её где-то на пути в Диаму! Помнишь, когда пришли швили, а мы как раз собирались уходить из лагеря усыпленных швилей, ну, когда нашли там Лума! Там ещё Кошка была с нами, а потом мы быстро переместились в Диаму, а Кошку забыли!
— Обижаешь, — ответила Армида. — Я никогда её не забываю. На самом деле её уже не было в лагере. Она у меня личность свободная и всегда вольна уйти. Свое дело она уже сделала, и поняла, что больше мне не нужна. Я никогда её не держу, потому что, если понадобится, она всегда меня найдет сама.
— Мы поместим Авентина в семейную усыпальницу Авелонгов, — сказала Форитэль. — Со всеми почестями. А после я предлагаю провести коронацию моего сына, наследника Беладора. Он вернулся домой и может теперь занять место Владыки ависов.
Алёшка испуганно посмотрел на сестру. Мальчик только сегодня узнал, что он, оказывается, принц, и не был готов так скоро стать королем. Алёна послала ему ободряющую улыбку. Хоть и с легкой грустинкой. Она радовалась за брата, но вместе с тем понимала, что прежнего равенства между близнецами уже не будет. На плечи Алёшки упадут заботы за целый народ, а она останется просто принцессой. И чем ей теперь заняться в Валлее? Как жить дальше? Да, Алёна теперь ощущала, что Валлея — её дом, но не лучше ли вернуться с Юлей обратно на Землю, к приемным маме и папе, которые их давно потеряли, но по-прежнему ждут? Странница сможет её провести, и не только через Кольцо-переход, во власти Юли создать собственные окна между мирами.
— Кстати, об этом, — вдруг сказала Леэя Вианора. — А что это за ерунду выдумал ваш родоначальник Авелон? Что значит, правящая династия должна состоять только из северных ависов? И что за «девочка не имеет значения для династии»?!! Она прекрасно доказала, что очень даже имеет! И почему это Владыкой имеет право стать только наследник мужского рода? Править должен достойнейший! А если достойнейших двое, то и Владык пусть тоже будет столько же!
Совет заволновался.
— Что ты имеешь в виду? — удивленные, спросили у нее Советники.
— Я предлагаю, чтобы Владыками стали оба наследника Авелонгов. И чтобы впредь не было никаких «девочка не может стать правительницей»! Имейте в виду, Вианоры всегда будут рядом и станут следить, чтобы Авелонги не могли нарушить этот закон! На правах бывших Владык.
* * *
После Совета Лернин находился в самом нехорошем расположении духа, и даже привычные мечты о будущей власти не могли поднять ему настроение.
Потому что их в очередной раз разбили.
Девчонка вернулась!
Увидев её на Совете, он порядком струхнул. И ждал, мучимый страхом, тревогой и досадой. Особенно после того, как Цатур так и не явился к нему с докладом о выполнении приказа. Однако вопрос о несостоявшемся убийстве принцессы в Спящем лесу на Совете не поднимался, принцесса вообще не стала упоминать ничего подобного, следовательно, или эти олухи списали попытки Цатура на случайности во время опасного пути, или… мохнатый идиот ншун даже не пытался убить девчонку.
Опять ему всё делать самому!
Но теперь задача усложнилась. Девчонка не только выжила после похода в замок Ао, так ещё и братца вернула. И теперь они оба собираются занять предназначенное Лернину место правителя!
Но каков наглец этот птенец Араен! Так разговаривать при всех с одним из Восьмерки Совета! И кто? Сопливый мальчишка, сам недавно выдернутый из-под пятки Колдуна! Быстро же маленький гаденыш почувствовал вкус власти.
Нет, дружок, недолго тебе смаковать и получать удовольствие от того, что по праву принадлежит Лернину. Конечно, столь неожиданно восставшие из небытия Вианоры постараются вернуть себе прежнее положение… но ведь всегда можно сделать так, что они сами окажутся припертыми к стенке. Например, если их обвинят в убийстве наследников Беладора.
Лернин ощутил, как поднимается его настроение.
Жаль только, что всё придется делать самому.
Но это мелочи.
Дождавшись ночи, будущий Владыка ависов, а то и всей Валлеи (почему бы и нет?) прокрался в комнату, где спали Вианоры, и тихонько срезал с плаща Леэи старинную застежку. После чего направился к близнецам.
Казалось, план был превосходен и прост, всё должно было пройти как по маслу, и Лернин мнил себя необычайно талантливым заговорщиком. Чего уж проще, прирезать спящих детей, подбросить вещь, которая, как известно, принадлежит гостье из прошлого, и ждать, когда Вианоров осудят, а члены Совета сами попросят единственного претендента короноваться, но…
Но всё пошло не так, как он рассчитывал.
Первая неожиданность ожидала его, когда он проник в спальню близнецов.
Они не спали!
Полная темнота не помеха глазам ависов, но Лернин обнаружил это обстоятельство не сразу.
Сначала он ринулся к кроватям, с ножом в руке, готовый без промедления воткнуть его в тело ребенка.
Ему и в голову прийти не могло, что его жертвы будут дожидаться палача не там, где он предполагал, а в креслах, у дальней стены, молча наблюдая за суетливыми действиями обманувшегося убийцы.
Они подождали немного, вдоволь насладившись досадой и
