то-то, любимое это. Зачем?
— Лучше бы любимую позу написала, или что тебя возбуждает… А так бессмысленные какие-то карточки!
— Перечисленные сведения для тебя бессмысленны, — отрезала Бьянка.
— А правда, — оживился он, — какая у тебя любимая поза? — и, поймав ее сердитый взгляд, добавил: — Мало ли, вдруг твой папа спросит…
— Папа никогда такого не спросит! — вспыхнула она. — Папа старомодный! Папа не пошлый! С чего ты вообще взял, что такое спрашивают?!..
Понятное дело, что не спрашивают, подумал Матео. Кто вообще такое с родителями обсуждает? Но как она смутилась-то! Стоило спросить, чтобы это увидеть…
— А первый раз когда был? — продолжил он, рассматривая ее покрасневшие щеки.
— Тогда с тобой и был!
Усмешка моментально сбежала с его лица, и Матео оторопело уставился на нее. Не может быть! Нет, точно не может, он бы понял… Да и вообще…
— Ну ты и дурак! — хмыкнула Бьянка, разглядывая его ошеломленное лицо. — Шучу я.
— У тебя чувство юмора еще хуже, чем характер, — буркнул он.
— На себя посмотри! Если ты такую же чушь начнешь нести при папе — тебе конец!.. Такчто твоя задача — выучить все карточки. Через два часа в гостиной будет экзамен.
Неуверенный, что не ослышался, Матео с удивлением посмотрел на толстую пачку в своих руках. Выучить весь этот бред? Да еще и за два часа?..
— За пределами твоих способностей, да? — насмешливо спросила Бьянка.
— Раз так, я тоже составлю тебе карточки, — проворчал он.
— Мне этого не нужно, — сказала она так искренне и равнодушно, что он обиделся, хотя и сам не понял из-за чего.
— То есть ты не можешь приехать с парнем, который тебя не знает, а я, по-твоему, могу встречаться с девушкой, которая ничего не хочет обо мне знать?
— По-моему, — серьезно ответила Бьянка, — ты вообще встречаться с девушкой не можешь. Потому что ты — кобель!
Матео раздраженно отбросил карточки.
— Ты же вообще меня не знаешь!
— И мой папа тебя не знает, — заметила Бьянка, катая карандаш по столу, — так что я могу говорить о тебе все, что угодно.
— А если на лжи попадешься?
Карандаш соскользнул на пол, и, не став его поднимать, Бьянка задумчиво потянулась к брошенным им карточкам.
— Буду говорить общие вещи, — пробормотала она, начав медленно их тасовать, — и не попадусь… И потом не воображай, что ты такой уникальный. Вся твоя философия строится на сомнительном чувстве превосходства тебя над окружающими…
— Люди ценят тех, кто сам себя ценит, — проворчал Матео.
— По три евро за магнитик, — раздался рядом голос Марии, о присутствии которой он почти забыл.
Матео сердито сцепил руки на груди.
— Все, хватит! Не буду я ничего учить!
Пальцы Бьянки невольно дрогнули, и, выскользнув, карточки веером разлетелись по столу.
— Но ты должен! — сказала она, торопливо пытаясь их собрать. — Иначе папа не поверит!
— Скажешь, — отозвался он, небрежно отталкивая от себя исписанный бумажный прямоугольник, — что я тупой и ничего о тебе запомнить не смог!..
После егослов гостиную окутала сосредоточенная тишина. Бьянка продолжала растерянно тасовать колоду и, видимо, перебирала в уме аргументы, ни один из которых не был настолько хорош, чтобы его озвучить. Матео молчал, неотрывно следя за ее руками.
— Похоже, — первой нарушила тишину Мария, — сеньору Матео нужна дополнительная мотивация.
Как будто у меня есть основная, подумал он. Хотя почему бы ее и не потребовать? К тому же вчерашний день — а спина ныла до сих пор — заслуживает хоть какой-то компенсации.
— Верно! Если хочешь, чтобы я все выучил, — он в упор посмотрел на Бьянку, — мотивируй меня!
— Хочешь снова в подвал? — буркнула она, недовольно покосившись на подавшую ему идею Марию.
— Ну, давай… Приеду усталый, замученный и ничего не знающий о тебе. А я, в отличие от тебя, не могу говорить все, что вздумается! Твоему отцу это не понравится. Так что, — он сделал небольшую паузу, — мне нужна награда!
— И какая? — с подозрением спросила Бьянка.
Матео скользнул взглядом по ее свободной блузке, наглухо застегнутой на шее, и на его губах появилась довольная улыбка.
— Ты когда-нибудь в карты играла на раздевание?
— Да, конечно, ты не кобель… — проворчала она.
— Так вот, — продолжил он, — предлагаю следующее: за каждую карточку, на которую я отвечаю верно, ты снимаешь с себя одну вещь.
Бьянка возмущенно отбросила колоду в сторону, словно даже держать ее в руках после такого предложения стало чем-то непристойным.
— В карты? На раздевание?.. — скривилась она. — Мария на такое никогда не согласится!
— А при чем тут… — непонимающе начал он, глядя на рассыпавшиеся по столу карточки.
— Почему же не согласится? — с усмешкой перебила его Мария. — Ради госпожи я пойду на что угодно…
Да ни за что, подумал Матео. После того, что было между ним и ее плетью, у него не было ни малейшего желания снимать с нее хоть что-то. Даже этот мерзкий белый фартук.
— Бьянка, не прикрывайся другими! — сказал он.
— Сеньор Матео, я вам не нравлюсь? — насмешливо протянула Мария, поворачиваясь к нему.
Матео только отмахнулся. Слишком наигранно. И вообще все шло куда-то не в ту сторону.
— Либо играешь, Бьянка, либо я не знаю карточек!
— Сеньор Матео меня не хочет, — все тем же насмешливым тоном продолжила Мария, поворачиваясь к Бьянке, которая, хоть сама все и начала, все это время сидела молча и краснела с каждым их словом.
— Ну так что, ты согласна? — спросил Матео.
— А не боишься, что папа тебя просто убьет? — проворчала Бьянка, прикладывая ладони к горящим щекам.
— Не работает. Я ничего не боюсь!
Он даже не успел договорить, как Бьянка выскочила из-за стола. В первое мгновение Матео был уверен, что онарассерженно уйдет к себе в комнату. Но вместо этого она сделала несколько нервных кругов по гостиной, словно одновременно успокаиваясь и раздумывая. Лишь когда румянец окончательно исчез, Бьянка вернулась на место. И глаза ее блестели необыкновенно решительно.
— Я что, одна раздеваться должна? — возмутилась она, едва усевшись за стол. — Это унизительно!
— Тогда у меня, — с задором напомнил он, радуясь ее сговорчивости, — ты разделась чуть ли не на пороге, я и слова сказать не успел…
Исчезнувший румянец вернулся вновь, окрасив ее щеки ярким пламенем. Теребя карточки в руках, Бьянка уставилась на испещренную трещинами столешницу, стараясь не встречаться взглядом ни с Матео, заметно наслаждавшимся еесмущением, ни с Марией, которая смотрела на нее так пристально, будто узнала что-то новое.
— Если хочешь, — галантно предложил Матео, — я тоже могу раздеваться. Вещь ты — вещь я…
— Думаешь, мне это надо? — Бьянка нервно загибала уголки случайно оказавшейся в ее руках карточки.
