отлично натаскала её, обучив практически всем ведьминым приёмам.
Расположившись на полу, бросив в медную чашу детские волосы, сухой болиголов и омелу, она рассекла палец атамом, дожидаясь, когда в неё стечёт необходимое количество крови. Стоило Марии высечь в чашу огненные искры, как треща и плавясь, её содержимое тут же вспыхнуло синем пламенем.
Наклонившись, втягивая в себя густой, едкий дым, Мария всё больше и больше погружалась в глубокий транс, чувствуя, как стремительно её сознание утягивает в темноту…
Картинка за картинкой, яркими вспышками заполняли плотную тьму, рассекая звенящую тишину тонкими детскими голосами, пока Мария не оказалась посреди длинного коридора.
Тёмные стены дрожали, а тонкие контуры расслаивались, словно в любой момент могли превратиться в стекающий по свече воск. Очередное расколотое видение из воды и тумана, по которому нужно было пройти Марии, что бы добраться до истины.
Некоторые двери были заперты. Другие распахивались от малейшего касания.
Красивые светлые комнаты были заставлены дорогой мебелью. В сундуках лежали новые вещи, а на полу разбросаны игрушки. Слишком красивые для детского дома.
— Прекрати капризничать! — послышалась у Марии за спиной заставляя обернуться. Сухая, словно больное дерево перед ней стояла пожилая нянька, ругая девятилетнюю девочку. — Ещё раз попробуешь сбежать, и я тебя выпорю! — длинная рука с тонкими кривыми пальцами схватили того за ухо, заставляя подняться на носочки.
— Порите! — озлоблено закричал ребёнок. — Порите сколько хотите! А я всё равно здесь не останусь!
— Капризная засранка! — не выдержала женщина, награждая ребёнка звонкой оплеухой. Настолько крепкой, что тот не сумел устоять на ногах. — Да как вообще можно быть таким не благодарным?! У тебя всегда есть вкусная еда и красивые наряды! Да о чём вообще можно мечтать в твоём положении, маленькая неблагодарная тварь?! — пнула в живот, лежащую на полу девочку. — И всё что от тебя требуется — проявлять хотя бы каплю уважения к тем, кто о тебе заботится! — снова замахнулась на неё ногой.
— Госпожа Магда, — вбежала в комнату перепуганная девушка в похожей одежде. — К вам приехали, важные гости, — скользнула взглядом по лежащей на полу девочке, — недовольно поскрипев зубами, пожилая женщина всё-таки вышла из комнаты. — Приведи её в порядок Лола. Ты ведь знаешь, как сильно, господину Лорану не нравится, когда Жюли неухожена.
Видение рассеялось, оставляя Марию в пустой тёмной комнате.
Выйдя в коридор, она пошла дальше, отыскивая нужную дверь.
— Умрите… — послышалось отовсюду отчаянное рычание, с каждым разом становясь громче. — Умрите… Сдохните все! Все! ВСЕ!
— Где ты?! — попыталась Мария побежать на голос. — Покажись!
— Хочешь отомстить им? — поинтересовался мужской голос. — Хочешь заставить их всех страдать?
Толкая закрытые двери у Марии никак не получалось войти в этот фрагмент воспоминания, что бы увидеть лицо клеймённой.
— Хочу! Больше всего на свете хочу, что бы они ответили за всё!
«Нет. Подожди! Не так быстро!»
Одна!
Другая!
Ещё и ещё!
Куда бы она ни пыталась попасть, двери не поддавались.
— Тогда скажи это громко. Скажи так, что бы тебя даже в Аду услышали.
— Нет! — наконец-то сумела Мария войти в нужное воспоминание, но не успела сделать и шага, пытаясь рассмотреть сидящую на полу женщину, как к ней повернулась укрытая тьмой мужская фигура.
— Ч-чь… — приложил к губам палец, и её тут же отбросило назад.
Мир сделал стремительный кульбит и, в следующую же секунду она рухнула с потолка на пол, оказываясь в другой комнате.
«Сильный гад… — перевернулась Мария, сплёвывая кровь. — Неужели он и есть тот самый демон, которого я почувствовала на подходе к городу? Мало того что лицо скрывает, так ещё и своего контрактора не показывает. А значит, опять придётся рыскать по чужим воспоминаниям»
Поднявшись, она попыталась выйти из темной комнаты, но подойдя к дверям, оказалась заперта в узком шкафу. Через тонкую щелку была видна чья-то спальня.
На кресле возле окна сидел взрослый мужчина в дорогой одежде, а на полу с деревянной лошадкой и солдатиком играл семилетний мальчик.
— Тебе нравятся новые игрушки?
— Очень, — улыбнулся ему ребёнок. — Спасибо, мистер.
— Не за что, — улыбаясь, отпил мужчина вина, продолжая смотреть на мальчика мутным взглядом. — Может тебе ещё чего-нибудь хочется? Конфет, засахарённых фруктов, щенка? Говори, не стесняйся. Я в следующий раз я обязательно тебе это принесу.
— Правда?!
— Конечно, — растянулись мужские губы в приторной улыбке. — Ты ведь хороший мальчик, Жозеф… Верно?…
Утопающая в темноте картина поплыла перед глазами, вызывая у Марии головокружение. Начало мутить. Живот закручивало от боли.
Упав на колени, чувствуя, как у неё по бёдрам течёт кровь, Мария не сдержала протяжного, рычащего стона в мгновение ока, оказываясь лежащей на кровати в залитой светом комнате, под присмотром обезличенных женщин.
— Тужься, девочка! Тужьтесь сильнее!
— А-а! — отчаянно закричала Мария, упираясь в кровать скользящими по простыням ногами.
— Ничего не получается, — испуганно проговорила одна из них, видя как по льняным простыням растекается кровь… — Ребёнок не выходит. Она не сможет родить самостоятельно.
— Я плачу тебе не за то, что бы ты мне это говорила! — кричит на повитуху сухая фигура в сером платье. — Принимай роды! Плевать на ребёнка, главное, что бы она выжила!
— А-а! — рычит Мария от боли, чувствуя, что ещё немного и её разорвёт на куски.
Как же больно и страшно!
«Где же ты, мамочка? — текут по щекам слёзы. — Почему тебя нет рядом?»
— Бесполезно, — продолжает настаивать повитуха. — Она потеряла слишком много крови. Ни она, ни ребёнок не выживут.
— Заткнись! — кидается на неё женщина, ударяя по лицу окровавленной рукой! — Она обязательно должна выжить! Эта девчонка стоит дороже твоей жизни! Не спасёшь её, и я отправлю тебя следом!
Обессиленная после изнурительных потуг, Мария чувствовала, как обмякает измученное тело. Как постепенно его начинает трусить от холода.
Кап…
Кап…
Кап…
Звук капающей на пол крови такой громкий и, в тоже время, убаюкивающий, что нет никаких сил, противиться этому приятному звуку.
Кап…
Кап…
Кап…
— Садись ко мне на коленки, милая… Я расскажу тебе сказку…
— Не хочу…
— Ну что ты капризничаешь? — настаивает мужчина. — Ты ведь знаешь, что я никогда тебя не обижу. Ты ведь моя особенная девочка… — шепчет на ухо шипящий влажный голос, от которого становится дурно. — Самая особенная из всех…
— Нет! — испугано дёрнулась Мария, вырываясь из чужих рук, снова оказываясь в длинном коридоре.
Сердце всё ещё взволновано стучало, разгоняя кровь по жилам.
Пришлось ненадолго остановиться, приводя себя в чувства.
Сколько
