Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Словно прочитав его мысли, Гретхен продолжила:
– Я сказала ему, что хочу сказать кое-что на прощание «злому негодяю», который причинил мне столько бед.
И она смущенно улыбнулась.
Сидя рядом с Гретхен, Дрю подумал, что ему уже никогда не узнать, к чему могла бы привести эта странная, зыбкая дружба. К чему могла бы привести любая его дружба. Гектор, Уитли… будут ли они вспоминать о нем? Он на секунду позволил себе задуматься над тем, что сейчас поделывает Трент. Может, не вступил в армию, чего всегда так боялась мама. Возможно, он до сих пор на ферме и живет той простой жизнью, какой никогда больше не знать Дрю. Когда овцы начинают ягниться, на ферме очень трудно справиться без еще одной пары рук. Дрю очень надеялся на то, что в глубине души Трент не считает его убийцей. Сердце Дрю защемило от отчаяния, и он неожиданно попросил:
– Расскажи мне о Хеджмуре.
– О моем доме? – удивилась Гретхен.
– Да. Последний месяц мы с тобой только и делали, что препирались и вздорили, а о своей семье ты мне никогда ничего не рассказывала.
Гретхен придвинулась ближе к Дрю, положила голову ему на грудь. Дрю почувствовал волнение и в то же время был смущен. Почему ему так хочется, чтобы на пороге смерти она, наконец, потеплела к нему?
– Хеджмур – это сад Семиземелья, – заговорила Гретхен, и в ее голосе прозвучала тоска по родному дому. – Он находится вдали от суматошных, шумных мест, таких, как Хайклифф или даже Брекенхольм. О доме мне напомнил Мерридейл, и о реке Берлимоу тоже. Она текла прямо под окном моей спальни, – улыбнулась Гретхен. – Девчонкой я убегала по ночам через окно и залезала в нее. Вода была такой холодной. Мои ноги замерзали, а маленькие рыбки вились рядом, покусывали водоросли, тыкались мне в лодыжки… Знаешь, отец рассказывал, что моя мать в детстве тоже любила по ночам бегать на речку. Потом, когда отец ухаживал за мамой, они уже вдвоем пошли однажды ночью бродить по реке, хотели добраться до ее истока, но так и не сумели. Вернулись в Хеджмур промокшие, замерзшие и получили хороший нагоняй от моей бабушки!
– Какой была твоя мать? – спросил Дрю, пытаясь прижаться подбородком к голове Лисицы, но кандалы не давали ему сделать это.
– Я никогда не знала ее, – грустно ответила Гретхен. – Мама умерла, когда я была еще совсем маленькой.
– Прости, – сказал Дрю.
– За что? Не надо. У моей мамы был сильный характер, но слабое сердце. Говорят, ее болезнь была наследственной, такое часто случается, когда друг на друге женятся родственники, даже дальние. Эта опасность, я полагаю, угрожает многим Верлордам голубых кровей, таким, как я, и думаю, что именно поэтому меня позвали в семью Льва.
– Как это? – спросил Дрю.
– Мои мать и отец были Лисицами, Верфоксами, родственниками, но не близкими. В прошлом многие семьи стремились родниться с представителями своего рода, испытывали к ним особое влечение – это называется «голос крови». Однако до бесконечности так продолжаться не может. Дети в таких родственных браках рождаются все более слабыми и больными, и род может вымереть. Сейчас браки между Верлордами разных родов стали более частыми, а дети в таких семьях рождаются более крепкими и здоровыми. Род ребенка определяется родовой принадлежностью отца – так было всегда. Вот и король Леопольд надеется, что я рожу ему крепких и здоровых наследников-львят, – грустно закончила она.
– А моя мама была настоящим ангелом, – сказал Дрю, пытаясь зацепиться за прошлое, чтобы ускользнуть от мыслей о ближайшем будущем. – Я никогда не был настолько близок с отцом, как мой брат. А вот с матерью да. Я мог часами сидеть с ней, слушать ее рассказы о нашей семье, о том времени, когда мой отец служил в гвардии, о том, как она была служанкой здесь, в Хайклиффе, о ее детстве на ферме. Мама умела рассказывать, – улыбнулся он. – И о сказочных мирах тоже. У нее все они получались живыми, яркими – феи, гоблины, тролли, драконы. Я потерял маму, и мне так не хватает ее, и хотя сейчас я даже не уверен, что она была моей родной матерью – какое это имеет значение! Больше всего я жалею, что не смог спасти ее. Она умерла у меня на глазах. Ее убил монстр.
– О, Дрю, – сказала Гретхен, выпрямляясь. – Этого я не знала. Что за монстр?
Дрю принялся рассказывать эту печальную историю, причем гораздо подробнее, чем рассказал ее в свое время Гектору.
– Он явился к нам на ферму в ту ночь, когда я сбежал, в ту ночь, которая навсегда изменила всю мою жизнь. Огромный черный зверь, с когтями, хвостом, клыками. Глаза красные… – Дрю невольно поежился. – Я до сих пор вижу эти красные глаза. – Он показал три шрама на своей груди, которые можно было рассмотреть даже под свежими ссадинами. – Это его следы. Они никогда не заживут, эти шрамы.
– Это Крыса, Веррэт, – тихо сказала Гретхен. – Ты описал Веррэта, Дрю…
– Что? – спросил он. – Веррэт? Как Ванкаскан?
– Да, но не факт, что это был именно он.
– Нет, – сказал Дрю. – Я разодрал тому монстру лицо – я сам тогда был монстром, диким зверем. В ту ночь я впервые пережил трансформацию. И я хорошо помню, что нанес монстру рану, которую не заживить даже оборотню. Ванкаскан не смог бы скрыть такой шрам. Моя бедная мама, как мне тебя не хватает.
– Ты так нежно говоришь о своей матери, – вздохнула Гретхен. – Я завидую тебе.
Лисица погрузилась в молчаливое раздумье, сильно, до крови, прикусила губу.
– В чем дело? – спросил Дрю, озабоченный переменой в настроении Лисицы.
– Они говорят, что Вергар зачал тебя во время очередного своего похода с какой-то женщиной, и потому ты не имеешь права считаться Верлордом. Но если за твоей матерью приходил Веррэт, значит, это ложь. А твоя мать – родная мать… Я думаю, она жива.
– Что? – не веря своим ушам, воскликнул Дрю. Слова Лисицы ударили его словно обухом по голове.
– Твоим отцом был Вергар, – пояснила Гретхен, – следовательно, твоей матерью была королева Амелия.
Дрю был потрясен. Наконец, он узнал, кто он – действительно Верлорд.
– Их дети погибли во время большого пожара, который случился, когда Леопольд занял трон, – волнуясь продолжила Лисица. – Полагаю, ты тоже должен был погибнуть, но кто-то помог тебе спастись. Твоя «мать», как ты говоришь, была служанкой здесь, в Хайклиффе, так что маловероятно, чтобы ты родился где-то в далекой провинции, где шла война. Леопольд захватил трон и объявил, что все Волки мертвы, что их больше не осталось. Так началась династия Львов. Предполагаю, что все это время он именно так и считал.
– А что случилось с моей матерью? Что с ней сделал Леопольд? – спросил Дрю, привставая на колени, чтобы заглянуть Гретхен в глаза. – Где она? – закричал он.
Гретхен замялась, подыскивая слова.
– Она здесь, Дрю. В этом замке. Чтобы закрепить свое право на трон, он… – Гретхен спрятала лицо Дрю в своих ладонях. – Он женился на твоей матери, Дрю. Леопольд взял в жены королеву Амелию.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
