сказал отец, — не возвращайся, черт возьми!
С этими словами он вышел из комнаты, оставив меня смотреть ему вслед со страхом в животе. Я посмотрела на Локлана и Лейтона, когда они встали.
— Пожалуйста, — взмолилась я. — Я не хочу уезжать, поругавшись с вами.
— Тогда оставайся, и проблем не будет, — отрезал Лейтон.
Я покачала головой.
— Не могу.
— Тогда мне больше нечего тебе сказать. — Лейтон вышел, и я перевела взгляд с него на Локлана, который смотрел на меня с болью в глазах, которую я не понимала.
— Если ты уедешь и вызовешь раскол между всеми нами, тогда это конец. Тогда ты мне, черт возьми, больше не сестра.
Моя нижняя губа задрожала, когда мама и бабушка встали и вышли из комнаты, не сказав мне ни слова. Ни ругательства, ни прощания. Ничего.
— О, Боже, — выдохнула я. — Они меня ненавидят.
Я почувствовала, как дядя обнял меня.
— Они не ненавидят тебя. Им больно и страшно за тебя. Я же говорил тебе, что ты дорога нам всем.
Я крепко обняла дядю.
— Они меня не понимают.
— Они поймут, просто дай им время.
Я кивнула и вдохнула запах моего дяди, вспоминая все о нем в тот момент, потому что я не знала, когда в следующий раз смогу держать его вот так.
Я все взяла? — подумала я, в миллионный раз осматривая гостиную родителей. Сегодня я летела в Америку, чтобы начать новую жизнь, и нервы были на пределе. Я была так взволнована. Сообщить эту новость моей семье было полной катастрофой. Не буду лгать: мне было больно, что они даже не хотели прощаться со мной, но я знала, как они расстроены и беспокоятся за меня. Они просто не могли поддержать меня, упрямая черта Эдвардс подняла свою уродливую голову, когда я не передумала ради них.
Не помогало и то, что всего несколько часов назад я похоронила свою милую Лаванду и испытывала боль, которой никогда не знала, пока ее не опустили на шесть футов под землю. Однако моя поездка здорово отвлекла меня, и я погрузилась в нее вместо того, чтобы думать о своей подруге.
— Деньги, — пробормотала я себе под нос и еще раз проверила свои личные вещи.
Скоро приедет дядя Гарри, чтобы отвезти меня в аэропорт, и вместе со мной проверит список дел. Он путешествовал сотни раз и заметит, если я что-нибудь забуду.
— Лэйн? — внезапно раздался голос Кейла.
О, черт возьми, нет.
Я побледнела.
Какого хрена он здесь делает?
Я повернулась и посмотрела на Кейла широко раскрытыми глазами, когда он вошел в гостиную. Он перевел взгляд с меня на два больших чемодана, стоявших рядом. Он пристально посмотрел на них, прежде чем поднял свой взгляд на меня.
— Для чего они нужны? — спросил он, нахмурившись.
Пожалуйста, уходи.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, уклоняясь от его вопроса.
Он моргнул своими глазами цвета виски, которые я так любила.
— Локлан позвонил мне и сказал, что тебе нужно поговорить со мной, и я должен приехать прямо сейчас.
Гнев захлестнул меня.
— Локлан — гребаный ублюдок! — прорычала я.
Как, черт его подери, он посмел.
Кейл снова сосредоточился на моих чемоданах.
— Лэйн, для чего они нужны?
Бл*дь.
— Я… Я должна уехать.
Кейл не двинулся ни на дюйм.
— Не понимаю, — сказал он через несколько секунд. — То есть я понимаю, как это выглядит, что это такое, но почему?
Я отвернулась от него.
— Ты знаешь почему.
Он втянул в себя воздух.
— Пожалуйста, только не говори мне, что это из-за нас?
Были ли когда-нибудь — мы?
— Я уезжаю, потому что мне нужно пространство, много пространства, чтобы очистить голову. Она была затуманена тобой в течение многих лет, и мне просто нужно выбросить тебя из головы. Лаванда тоже ушла, и я просто не могу быть здесь без нее. Я похоронила ее сегодня, и меня разрывает на части от того, что ее больше нет. Мне нужно убраться отсюда.
Мускул на челюсти Кейла двигался взад и вперед, пока я говорила.
— Куда ты поедешь? — спросил он.
— Нью-Йорк, — я сглотнула. — Я нашла дешевую квартиру в хорошем районе.
Я смотрела, как Кейл впитывает мои слова.
— Америка? — прошептал он. — Ты уезжаешь в Америку?
Я кивнула.
— Мне жаль, но я должна уехать.
— И я узнаю это только сейчас? — сердито огрызнулся он. — Прямо перед тем, как выйти за дверь и уехать из страны, ты решила мне все рассказать?
Гнев — это хорошо, я могу бороться с ним своим собственным.
— Да, например, как ты знал, что Дрю беременна в течение нескольких недель, и молчал до того момента, как я узнала о смерти моей лучшей подруги?
Кейл отшатнулся, словно я его ударила.
— Это совсем другое дело.
— Почему? — огрызнулась я.
— Потому что я придумывал, как сказать тебе об этом, не причиняя боли.
Это всегда будет больно. Всегда.
— У тебя будет ребенок от кого-то другого. Как это может не ранить меня? — спросила я, мои плечи поникли.
Кейл облизнул губы и вместо ответа на мой вопрос сказал:
— Это какой-то гребанный бардак.
Наконец-то то, с чем я согласна.
— Ага, — кивнула я. — Так оно и есть.
Он молча стоял в дверях гостиной, загораживая мне выход. Я сдвинула очки на переносицу и посмотрела на часы на запястье. Увидев время, я выругалась.
— Я не улечу, если не выехать сейчас, — сказала я Кейлу. — Мне нужно пройти регистрацию и охрану.
Он стоял как вкопанный.
— Кейл, — нетерпеливо сказала я. — Отойди.
— Нет, — твердо ответил он. — Не отойду. Мы можем это выяснить. Тебе не нужно уезжать из этой чертовой страны, Лэйн.
Я не хотела ничего этого слышать, поэтому схватила чемоданы, подтащила их к двери и попыталась пройти мимо его худощавого тела. Я сердито пихнула его в грудь, когда он не сдвинулся с места.
— Отойди! — взмолилась я.
— Лэйн! — крикнул он и схватил меня за руки. — Какого черта тебе от меня нужно? Ничто из того, что я делаю, не достаточно хорошо для тебя. Какого черта тебе нужно? Скажи мне, потому что я, черт возьми, не знаю.
Я потеряла бдительность и дала волю чувствам, которые хранила глубоко внутри в течение многих лет.
— Тебя, Кейл! — заорала я. — Я просто хочу тебя!
Кейл отступил на шаг или два от меня, как будто мои слова ударили его с силой поезда. Балансируя, он стоял неподвижно и смотрел на меня. Тишина между нами была оглушительной, но я воспользовалась ею, чтобы выпустить все, что хотела
