в присутствии всех участников пира вручил пщы Эльбуздукову.
– Всё, князь, можешь уводить своих воинов домой.
– Нет, генерал, я обещал проводить тебя до Дербента. Так и сделаю, и ружьё пока твоё. Отдашь мне его в Дербенте, когда будешь домой собираться.
– Я тоже провожу тебя в Дербент, Пётр. – Протянул ему кубок с вином Мехти. – А то этот новый шах неизвестно, как себя поведёт. Они ещё не забыли, как мы с тобой штурмовали их город. Да, и ещё, перед тем как отправиться, я хочу принести присягу новому императору России Александру, в твоём присутствии. Сегодня проведём обряд, а завтра выедем к Дербенту.
От Тарки до Дербента километров сто двадцать – сто тридцать по хорошей дороге вдоль моря. Добирались два с половиной дня. Шамхал, понятно, один не поехал, кроме тех воинов, что Брехт отобрал для Мариупольского полка и тех, что предназначались для конвоя императора генерал-лейтенант Мехти II взял с собой пару сотен личной стражи и прочих гвардейцев. В результате, общее количество воинов, что двигалось к Дербенту, превысило шесть сотен человек. Сильно спешили, делали привалы, осматривали прибрежные сёла и маленькие городки. Брехт себе в память кучу зарубок сделал. Во-первых, многие склоны гор были засажены виноградниками. И виноград был не винный в основном, а нормальный – кормовой. В сортах Пётр Христианович не разбирался, но дамские пальчики отметил. Длинные и крупные ягоды. Будут. Пока только небольшие кисточки, но что получатся именно дамские пальчики видно.
Переводчик, что выделил ему Мехти, сказал, что некоторые ягоды в длину бывают в вершок, и что виноград, сохраняемый в домах жителей, ему случалось вкушать даже в мае месяце. Вот откуда нужно в Крым лозу вести.
– А винные сорта есть?
– Конечно, есть, но Коран запрещает нам заниматься виноделием, потому сейчас все участки, которые заняты винным виноградом, взяли в аренду армяне. А местные выращивают виноград только на еду и на продажу.
– Много сортов?
– Многие дербентцы и наши подданные виноград выращивают только для нужд семьи непосредственно во дворе перед домом, поднимая лозы высоко над двором, придавая им форму навеса, который защищает усадьбу от жгучих лучей солнца и создаёт прохладу. Но не все. Виноград имеет большое товарное значение, и потому здесь постоянно стремились к улучшению его сортов. Никто не знает, сколько выведено сортов. Сотни или десятки. Много.
– А что ещё интересного на продажу вы выращиваете? – Брехт вопрос задал автоматически, сам соображал, как эти десятки сортов переправить отсюда в Судак, на свою теперь землю в Крыму.
– Шафран. Ещё …
– Постой. Шафран это крокусы. Маленькие луковицы с синими цветочками.
– Да, почти у каждого есть участок, где сейчас, как раз, высаживают луковички. Собирают рыльца осенью, – подтвердил переводчик.
Ещё одна зарубка на память. Шафран можно и в Крыму выращивать. Да, даже в Москве можно, сам Брехт и на Урале выращивал крокусы, другие, наверное, потому, что цвели они ранней весной, прямо только снег сойдёт. Нужно взять с собой несколько десятков луковиц, просто для испытания, посадить в Студенцах. Проверить. А ещё нужно развить здесь судоходство, чтобы прямо из Дербента вывозить шафран в Астрахань и далее по Волге до Москвы. Если наладить это всё нормально, то можно легко разорить английских купцов вывозящих шафран из Индии, в десяток раз плечо короче, и если поубивать всех перекупщиков и создать монопольную шафранную компанию со своим морским и речным флотом, то можно и из Европы выбросить англичан.
Шафран это не только пряность, но и краситель и лекарство, а если прибавить сюда Марену красильную, то можно при условии, что здесь полно мериносов разводят, красить шерсть можно прямо здесь. А вот фабрики по производству ткани нужно делать в Астрахани. Развивать город и осваивать край нужно.
– Ещё в Дербенте и окрестностях занимаются разведением шелковичных червей. Мы покупаем в Дербенте около десяти пудов шёлка и шёлковых тканей. Для такой меленькой территории это много.
– А хлопок? Тут выращивают хлопок? – вспомнил про бездымный порох Пётр Христианович.
– Да, здесь выращивают хлопок, про количество не скажу, но хлопковую ткань мы у них покупаем. Больше, конечно, хлопка выращивают в более южных районах, в том же Кубинском ханстве.
Приехали к стене внешней к обеду третьего дня. Стена была хороша, она начиналась прямо в море, доходила до цитадели и дальше карабкалась в горы. С прошлого посещения Дербента прошло всего несколько лет, но Брехт отметил, что жители не сидели сложа рук, и все повреждения нанесённые русской артиллерией залатали, стену восстановили.
Какое-то помутнение, что ли, нашло на графа Витгенштейна, он пренебрёг предупреждением Мехти, махнул только рукой, что я же в гости еду, а не воевать, и они с Ванькой поехали дальше к воротам. И тут грянул выстрел со стены. Стреляли из нарезного оружия, до ворот было метров пятьсот, но пуля долетела и попала Ваньке в ногу. Он завизжал и свалился с лошади.
Да, охренеть, Брехт спрыгнул с рысака своего и, подхватив Ваньку, бросился назад. За спиной жалобно ржала лошадь Ваньки, очевидно пуля пробила мальчику ногу и дальше угодила по рёбрам лошади.
– Ну, ссуки! – Брехт, снял с крепления на седле лошади свой карамультук и сумку с бумажными патронами. Потом, стоя под прикрытием коня, зарядил винтовку и насыпал порох на полку. И остановился, вытащил из ташки подзорную трубу и осмотрел стену. В это время позади него стоял ор. Сначала гусары, а следом и все горцы стали заряжать оружие. Съездили, блин, в гости.
По стене носился мужик в золотой парче, ну, начальник какой-то. Брехт прикинул расстояние. Семьсот шагов. Не меньше. Это на пределе дальнобойности его карамультука. Нет, не попасть. Человечек кажется маленькой точкой. Может, лучше выйти с белым флагом и объяснить защитником города, что он не воевать приехал, а торговать. Контакты налаживать.
Руки в это время делали свою работу. Нужно было опереть винтовку на сошку, но её не было. Тогда Пётр Христианович плюхнулся в пыль дороги и стал целиться лёжа. Ну, чего, раз-то можно стрельнуть, даже если и не попадёт в, блестящего на солнце золотыми одеждами, вельможу. Выше, нужно взять серьёзно выше, он же отрабатывал в Студенцах стрельбу на такую дистанцию.
Бах. Брехт отбросил карамультук и приставил к глазу трубу. Мужика в золочёных одеждах не было. Неужели попал. Точно, вон же он лежит под стеной.
– Пётр, давай уйдём подальше, сейчас они выстрелят из пушек! – подбежал к нему запыхавшийся Мехти.
– Конечно. Ссуки, я же с миром ехал. Торговать хотел. Ссуки. Что с Ванькой?
– Не знаю.
