никогда — даже Глеб — не называл коротким именем. Потому что ей не нравилось. А сейчас неожиданно понравилось… И так захотелось, чтобы «Аля» Дима сказал не своей невесте, а ей, Альбине…
— Ладно, — она кивнула, неожиданно осенённая идеей, — получишь название духов, но взамен на… кое-что.
— На что? — Диме явно было любопытно, но подвоха он не ожидал. Уже не ожидал.
— Сходи со мной в бассейн в один из своих свободных вечеров. Глеб никогда не ходит, а мне одной скучно плавать, — попросила Альбина, молитвенно сложив руки. — Обещаю вести себя прилично! Даже купальник надену закрытый. Чтобы ты ничего такого не подумал!
Лицо Димы, поначалу удивлённо вытянувшееся, тут же повеселело, и он расхохотался. Альбина тоже улыбнулась и смущённо опустила глаза, с радостью ощущая, что непроизвольно покраснела. Но было невозможно не краснеть, когда Дима так смеялся! И смотрел на неё с ласковым теплом во взгляде.
— Договорились, — произнёс он наконец, отсмеявшись и не отводя взгляда. Так и продолжал смотреть в глаза, улыбаясь. И если бы от улыбки можно было получить оргазм, Альбина его обязательно получила бы в это мгновение. — Схожу. И надевай что хочешь. Я ничего страшного не подумаю, обещаю.
«Боже, ну какой он потрясающий», — с восторгом подумала Альбина, улыбаясь и кивая в ответ. И мысленно уже представляя себе, какой именно купальник наденет…
А напоследок, перед тем как выйти из такси — потом было нельзя, не перед камерами же! — она поцеловала Диму в щёку, замирая от удовольствия, и едва не запищала, когда он во время этого поцелуя легко коснулся ладонью её тонкой и крепкой талии.
85
Зоя
Зря я нервничала — после того утра я не видела Глеба до субботы — то есть два дня. И в субботу всё было спокойно и формально, просто обсуждение меню. Даже, на мой взгляд, ещё более формальное, чем обычно, почти сухое. Глеб быстро просмотрел мои предложения, со всем согласился, ничего не корректировал и не просил заменить. Алиса при этом не присутствовала, и её меню он тоже согласовал быстро.
В общем, Глеб вновь превратился в невозмутимого Хозяина. И мне, наверное, должно было стать легче — что называется, «минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь», — но отчего-то не становилось. Я скучала по нему, мечтала, чтобы он вновь пришёл на кухню, посидел со мной пару часов. Отчётливо осознавала, что эти мечты неправильные, но…
А Тамаре диалог со мной пошёл на пользу — она всё же сошлась с Вадимом. Он сиял, как свежевымытый противень, да и она тоже повеселела. Но про свадьбу ни у неё, ни у него никто не спрашивал, проявляя тактичность. Все прекрасно понимали, что если это и случится, то точно не в ближайшее время.
У меня возобновились встречи с Николаем, и в воскресенье мы даже вместе ездили в город — гуляли по центру и набережной, зашли в пару бутиков, чтобы просто потаращиться на цены и посмеяться. Было хорошо и классно, и в особняк Глеба я вернулась в отличном расположении духа.
Всё-таки хороший Ник парень. А вот Оля, в которую он немилосердно влюблён, пока ещё малолетняя дурочка, и в этом мы все убедились вечером в понедельник, когда Виктор лихорадочно искал её в каждом углу дома — Оля, уехав в город после обеда, домой так и не вернулась, и на звонки не отвечала. Гудки шли, но трубку девочка не брала. А на часах между тем была уже половина одиннадцатого…
Переполошил Виктор в результате всех, даже меня, и, пока мы, собравшись на кухне всем коллективом, решали, что следует предпринять в первую очередь — звонить в полицию или пытаться где-то выловить Олиного парня, с которым она должна была встречаться, — девочка всё же вернулась домой.
Виктор орал так, что земля дрожала. И если бы только орал — он и за ремень схватился!
— Да я тебя выдеру, выдеру, как сидорову козу! — вопил он, гоняясь за Олей, которая, всхлипывая и втягивая голову в плечи, пыталась скрыться от отца, прячась… за Николаем. И этот момент поверг в шок не только самого Ника, но и остальных, в том числе Виктора. Он даже остановился, с недоумением разглядывая, как Оля жмётся к спине управляющего, раздражённо щёлкнул ремнём и продолжил увещевать: — Ты мне обещала, что вернёшься до десяти. А сейчас почти полночь!
— Пап, мы со Стасом просто засиделись… — канючила девочка. — И звонков не слышали, потому что телефоны были в другой комнате…
После этого Виктор побагровел, кинулся на Ника, пытаясь отодвинуть его в сторону и всё-таки добраться до дочери, но парень стоял горой, даже остановить его пытался, не обращая внимания на толстый кожаный ремень.
— Пап, я с ним не спала! — взвизгнула Оля, когда Виктор, изогнувшись, всё же достал ремнём до её ягодиц. — Мамой клянусь, не спала!
Водитель Глеба как-то сразу успокоился — будто упоминание умершей жены было волшебным заклинанием, переключившим его состояние из агрессии в покой, — и, пробурчав что-то невнятное, увёл Олю, взяв за шкирку, как нашкодившего котёнка.
Через минуту разошлись и остальные — все, кроме Николая, который, поглядев на меня с каким-то странным выражением лица, неожиданно протянул:
— Поблагодарить мне надо этого Стаса…
— За что? — Я, уже собиравшаяся уходить, плюхнулась обратно на стул. — Не поняла…
— Ты наверняка заметила — Оля серьёзная девочка, — ответил Ник задумчиво. — И, когда с ней общаешься, кажется, будто она старше своих лет. Поэтому я, наверное… И сегодня я впервые почувствовал, насколько же на самом деле её старше. И какая она ещё дурочка.
Я с трудом удержалась от улыбки. Не стоило сейчас улыбаться — для Ника-то всё было более чем серьёзно.
— Разочаровался?
— Не то чтобы… Оля хорошая, но она и правда ребёнок. Физически уже нет, а вот психологически… Как тебе — про телефоны в другой комнате? Но потом-то они ведь их нашли, и чего она не позвонила?
— Скорее всего, думала, что успеет вернуться к назначенному сроку. А после было стыдно и страшно.
— Как ребёнку, да, — кивнул Ник и усмехнулся. — Не зря Виктор за ремень схватился… Я подобные методы не одобряю, но понять, пожалуй, могу…
Я невольно вспомнила Глеба и его деликатный подход к
