Книга Культ - Эбби Дэвис

Наши дни

Перлайн пыталась понять, что видит. Ребенок в лягушачьем комбинезоне не Грегори. Даже не мальчик. Девочка с рыжими волосами. Девочка с худым, бледным личиком и носом кнопкой. Девочка, чье лицо вытатуировано в ее мозгу. Маленькая девочка, которую она не чаяла больше увидеть.

Изабель.

Пропавшая дочурка Фэй Харт.

Подросшая, похудевшая. Изабель. Несомненно.

Зрение Перлайн затуманилось. Лицо Фэй то всплывало, то исчезало, пятно страданий и скорби, проблеск ослепительной надежды.

На языке разлилась кислота. Разум рыдал от облегчения, а сердце колотилось от страха. Она словно покинула собственное тело; парила, свободная, просто сгусток эмоций, водоворот света и тени. Должно быть, ей показалось — но глаза не врали, и в глазах Диббса была та же правда. В блестящей влаге и напряжении, вибрирующем между их телами.

Изабель. Все это время она была жива. Ее не разрубили на куски и не прикопали в лесу, не завернули в полиэтилен и не утопили в море. Ее не изувечили и не разорвали. Ее тело целое, безукоризненное. На ней ни царапинки, по крайней мере на видных местах.

Она ее нашла. Они ее нашли. Вместе. После четырех ужасных, мучительных лет. Но жива ли Изабель? Ее маленькое тельце лежит без движения. Без признаков жизни. Призрачно-белая кожа, бескровные губы. И нет времени проверять.

Пульс Перлайн зашкалил: если здесь Ханна и Изабель, то где Грегори? Уже мертв? Она нашла Изабель, но он до сих пор пропавший. Сына Лили Вудс здесь нет. Другая мать остается без ребенка.

Может, еще не поздно спасти и его тоже.

Перлайн посмотрела на Диббса, уронила руку, вскочила на ноги и выбежала на поляну. Диббс не отставал. Они выскочили, как один, подняв дубинки.

Безмятежность Финч уставилась на них широко распахнутыми глазами, держа Изабель в руках. Ханна лежала у ее ног. Коса появилась у нее из-за спины, как дьявольские вилы. Между ними лежал колодец, черный и зияющий.

— Положите Изабель и отойдите от детей, — громко и твердо велела Перлайн. — Лягте на живот и сложите руки за спиной.

Безмятежность посмотрела на Перлайн.

— Прошу вас, — тихо взмолилась она, чуть не плача. — Она меня заставила. Я не хотела связываться со всем этим. Они забрали меня, когда мне было шесть лет.

— Дети ранены? — спросила Перлайн, делая шаг к ней.

— Нет, просто под успокоительным, — сказала Безмятежность, — и я не собиралась им вредить. Я освобождала их.

— Снимите рюкзак и бросьте его сюда, потом лягте на живот и сложите руки за спиной, — крикнул Диббс.

Женщина сделала, как он сказал. Она слушается. Идет на сотрудничество. Хороший признак.

— Не сюда, — сказала Перлайн, делая еще шаг к Ханне и Изабель, — туда, подальше от детей.

Безмятежность отползла на коленях назад, потом легла на живот и сложила руки на пояснице.

— Прошу вас, я спасала их. Она велела их убить. Я сказала, что убью, но это была ложь. Я просто притворялась, чтобы помочь им сбежать.

— Мы уже вызвали подкрепление. Они едут, — сказала Перлайн, и ее слова подчеркнул вой сирен.

Диббс убрал дубинку на пояс и поспешил к Ханне Вудс. Глаза Безмятежности метнулись к нему.

— Почему, — сказала Перлайн, убирая дубинку на пояс и доставая наручники, — вы вытащили их из тачки здесь, если — как вы утверждаете — спасали их?

В прекрасных глазах Безмятежности Финч заблестели слезы. Она вывернула голову вверх и всхлипнула:

— Я собиралась оставить их здесь. Она сказала мне бросить их в колодец, но я не собиралась этого делать. Я хотела оставить их здесь, потом вернуться и сказать ей, что все исполнила, чтобы она уехала. При первой же возможности я собиралась позвонить вам, в полицию, и рассказать, где их найти. Клянусь. Я говорю правду. Я работаю с детьми. Я люблю их. Я ни за что не смогла бы…

— Хватит, — перебил ее Диббс. — Скажите, где Грегори Вудс, и, может быть, мы вам поверим.

Перлайн подошла к ней.

— Нам известно, что вы написали Грегори письмо с указаниями прийти к вам домой. Нам известно, что вашим приемным отцом был Энтони Финч и что он возглавлял секту, членами которой были вы и ваша приемная мать, Любовь. Нам известно все. Не стану врать, выглядит плохо, даже очень, но скажите нам, где Грегори, и это поможет вам.

Безмятежность, вся в слезах, уткнулась лицом в землю. Диббс наклонился и взял на руки Ханну, а Перлайн встала на колени, чтобы надеть наручники на женщину. В этот миг Безмятежность перекатилась в сторону.

Перлайн дернулась за ней, но молодая женщина оказалась слишком быстрой: она вскочила на ноги, подхватила Изабель и бросилась в лес.

Раздумывать было некогда. Перлайн побежала.

Женщина была быстрой. «Боже мой. Слишком быстрой».

Давно Перлайн так не бегала, все тело кричало от усилий. Игнорируя боль, она прибавила. Вспомнила, как убегала от отца, и побежала быстрее. Сейчас она бежала не от него, а за ним; он и эта женщина два сапога пара, злые и опасные, и ей надо спасти невинную маленькую девочку от жизни в ужасе и одиночестве. Пусть она никогда не освободит себя, но она может — и освободит — Изабель. Вот и все. Если она потеряет ее сейчас, то никогда не простит себе.

Деревья стали препятствиями, ветви жалили руки. Корни поднимались с земли, словно змеи, солнце скрылось, и тени обступили ее, преследуя и удушая. Перлайн сморгнула пот, подавила приступ леденящего кровь ужаса и побежала так быстро, что горло обожгла кислота.

Под деревьями пронесся крик, и Перлайн увидела, как Безмятежность упала. Она же несла Изабель!

Нет-нет-нет. Страх нанес резкий удар, в воображении Перлайн возник образ Изабель, проткнутой веткой. Она побежала, прорываясь сквозь деревья.

Безмятежность пыталась поднять Изабель. Вокруг была кровь — много крови — и было сложно сказать, чья она. Кровь забрызгала листья на земле.

Перлайн отпихнула женщину с дороги и резко пнула ее в живот. Безмятежность зарычала и свернулась клубочком. Перлайн встала на колени и перевернула Изабель на спину.

Маленькая девочка не дышала. Кровь текла из ее крошечного носика на губы, вниз по подбородку и на лягушачий комбинезон, превращая зеленую ткань в коричневую. Из-за крови волосы прилипли к щекам. Грудь не шевелилась, кожа была белой. Слишком белой. Пепельной. Тени окружили веки. Слишком поздно. Должно быть, она ударилась головой, когда Безмятежность упала.

Перлайн поспешила перевернуть ее на живот и осмотреть затылок, ощупала голову в поисках раны, но не нашла следов травмы. Перевернув ребенка обратно, она прижалась к маленькой груди ухом. Ничего. Ни движения. Ни стука сердца. Никаких признаков жизни.