Майотта повторил его жест, на всякий случай.
Лек кивнул и ушел вслед за Мией.
— Да, же ж! — покачал Чуд седой головой, — а мож покаж гобло ей?
— Давай это обсудим после того, как все нуждающиеся в допросе будут удовлетворены, — Майотта встал, пошел к выходу, вызвякивая кинжалом о ножны меча какую-то мелодию.
Во второй половине вечера, после привязки двадцати восьми мечей, четырех топоров и почти четырех дюжин кинжалов трое путешественников отдыхали в комнате Мии.
— Узнать бы, как там наши лихие парни, — Мия растянулась на постели после купания, накинув на себя длинную рубаху и короткие бриджи, — и жаль, что ты не выяснил, как работает это колечко.
Она покрутила кольцо белого золота с зеленым камнем девятиугольной формы, возле каждой грани в золоте находился определенный символ. Что значат эти закорючки, Лек так и не смог выяснить. Но камень пленил внимание их обоих. Если смотреть внутрь камня, там виделись всякие картины и фигуры, они появлялись и исчезали. Это зрелище завораживало. Лек сидел прямо на полу, в темном углу комнаты, прилаживая на оба предплечья наручи с чехлами под болты для двух маленьких арбалетов. Это великолепно исполненное оружие также нашлось в груде награбленного. Теперь парень постоянно совершенствовал навык быстрой зарядки и меткой стрельбы. Для этого на наручах имелись специальные крепления под каждый маленький болт, а перед запястьем крюки для взвода тетивы арбалетиков. Лек, повертев в руках диковинку, сразу сообразил, как она работает. После выстрела нужно было зацепить металлическую тетиву за специальный крюк, взвести эту тетиву под правильным углом, тогда болт сам вставал на ложе и надежно крепился в боевом положении. Стрельнул, зацепился взводным кольцом за крюк, потянул подмышку арбалетик, все! Сразу целься и стреляй. Если учесть, что в каждой руке есть такой арбалет и наруч для его взвода-зарядки, то темп стрельбы возрастал прилично. Лек после трех часов стрельбы и выковыривания маленьких болтов из бревна мог выстрелить до двадцати раз за чарку времени. Вампирская скорость давала свои плюсы.
— Может те, двое, которых мы ждем смогут рассказать что-то про колечко, — парень выстрелил по табуретке, болт пробил ее насквозь и вошел в дверной косяк наполовину, — ух ты! Видела? Я научился использовать артефакты в них. Смотри еще!
Щелк! Перезарядка, перезарядка. Щелк! Щелк! Звуки слились в сплошное щелканье и треньканье, через пяток ударов сердца он остановился. Табурет превратился в ежистые обломки.
— Наверно знают. Какое-то предчувствие нехорошее снова.
— Хочешь я сбегаю и гляну на этих разбойников? Ты ж знаешь, я мигом.
— А если они выбрались? Если вампир вернулся? Ты не так опытен в схватках, как тебе кажется, — Мия внимательно посмотрела в сторону обломков табурета, — нет. Я переживать буду. Сходим завтра. Ты и я вместе со стражей.
— Да я только гляну и назад сразу. Осторожно буду, еще и артефакт есть, — он постучал ногтем по медальону.
— Точно? Глянешь только? — скорчила свою оригинальную моську и запустила шар Света.
Шарик пролетел к мишени Лека и завис.
— Столько времени пройдет, пока все соберутся. Они там передохнут все.
— Под действием артефакта? Не думаю.
Тем временем из зависшего над бывшей табуреткой шара стали протягиваться нити Света, они затягивали болты внутрь шара. Когда последние оказались собраны, шар подлетел к Леку и высыпал все перед ним.
— Невероятно! А можно мне такое плетение в артефакт какой-нибудь?
— Я его еще не доработала. Завтра можем у местного умельца поинтересоваться и, если он сможет повторить такое без Света, то попробуем. Ты же узнал адрес?
— Узнал конечно, — парень быстро размещал болтики по местам в наручах, — сбегаю я все-таки. У меня теперь есть эта чудная машинка. Жаль, не могу болты со Светом на себе носить. Тогда б совсем не страшно того вампира встретить.
Лек снарядил последние болтики и подошел к окну, открыл створки, улыбнулся Мие и выскочил на крышу конюшни.
— Будь осторожен, балбесина! — сказала ему вслед девушка.
Ей почему-то нравился Лек. Чувствовались в нем доброта и Свет, несмотря на его темную сущность. Для себя она решила, что этот человек останется ей другом навсегда. Была непонятно, на чем основана уверенность в этом худом молодом парне с холодным завораживающим взглядом красных глаз. Хотя, они у него светлели на некоторое время после того, как он пил кровь Мии.
Спустя почти три чаши, когда Мия уже хотела пустить Моргуна по следу вампира, он вернулся. И то, как он вернулся, было ужасно. Части лица у него не было. Вместо уха и части волос на голове была видна окровавленная кость черепа. Под плащом свистело пробитое легкое. Кисти рук были разбиты до торчащих острых обломков костей. Только и смог перевалить свою тушку через подоконник, после чего, не говоря ни слова, отключился.
Мия подскочила, подняла его тощее, но неожиданно тяжелое тело, положила на кровать. Мигом полоснула себе кинжалом по запястью и приложила рану к его рту. Была прекрасная возможность рассмотреть, как кровь потекла внутрь. Ведь вместе с оторванным ухом и скальпом отсутствовал еще и приличный кусок щеки, при этом было отлично видно, как вырастают клыки из обеих челюстей для утоления вампирской жажды.
В сознание он так и не пришел. А Мия, почувствовав головокружение, прекратила поить его своей кровью. Вызвала к себе домового, который нашел ей женщину легкого поведения для шоны и шона со странными запросами. Кинула в нее плетение сна, отключив прямо на пороге, подхватила и отнесла на кровать. Напоила вампира еще и ее кровью, на всякий случай стерла ей последние события артефактом правды, засунула под губу немного гномьего сонного сбора, уложила спать в другой комнате. Сама присела на стуле у кровати, стала ждать.
Какая-то магия не позволяла начаться процессу восстановления. Видимо оружие, которым нанесены раны, было специально создано против вампиров.
И только под утро тело вампира стало исцеляться. Сначала девушка услышала хруст костей, обломки волшебным образом стягивались меж собой, мгновенно срастаясь, едва вставали на место. Там, где отсутствовали кусочки плоти, появлялись черные пятна, они и наращивали новые фрагменты. Девушка с интересом наблюдала, как отрастает новая мышечная ткань, ниточки нервных окончаний, кровеносные сосуды сразу наполнялись такой темной кровью, что она казалась черной. Спустя почти две чаши вся поверхность нового мяса стала затягиваться тонким кожным покровом.
— Мия, — прохрипел-прошипел Лек, глаза его сфокусировались на ней, — они ждали. Трое. Один сильный. Он ушел. Двоих убил.
— Да чтоб тебя! Договорились же, посмотришь и назад.
