Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
крылья, и каждое его следующее предложение звучало все тверже и убедительней:
— Пока вы думаете, я буду ездить и встречаться с людьми, смотреть эти чертовы вертикальные рынки. Пускай заказчики режут свои бюджеты — это их право. А наше право — создавать собственный продукт, дешевле и функциональнее, чем у конкурентов. И с этим продуктом я приду к нашим уважаемым заказчикам. С продуктом нашего собственного центра разработок.
Ярослав вернулся в кабинет, налил кофе и принялся бесцельно расхаживать по своей маленькой конуре. Мозг напряженно работал, мысли, как прежде, вытесняли друг друга, темперамент снова брал верх. Силы возвращались, и страстное желание работать наполняло каждую его клетку: просто работать — сегодня лететь на восток, а завтра на запад, встречать и провожать солнце, чувствовать жизнь, бурную и абсолютно счастливую. Не ради мишуры, а ради того, чтобы созидать, оставлять яркий след и, возвращаясь домой, видеть счастливые глаза тех, кому он дорог. Завышенная прежде самооценка сменялась чем-то иным: самоуважением. Он отчетливо видел свой путь, он понимал, что значит быть человеком. Оба они понимали теперь — он и Олег. И в эти яркие минуты триумфа над собственным «я» ему особенно верилось, что так и будет всегда. Ярослав опустошил кружку и подошел к окну. Сквозь приоткрытые жалюзи и осиротевшие ветви деревьев ему был виден возвышающийся старый намоленный храм. Яркой вспышкой в памяти мелькнула другая картинка — колышущиеся жалюзи и за ними подбитая диспетчерская вышка.
— Вот такие вот повороты судьбы, братцы, — вымолвил Ярослав и перекрестился.
Снова поморщившись от боли, он опустился в кресло и открыл новый ноутбук.
Глава 37
26 мая 2016 года — прекрасный погожий денек в столице. 25 градусов по Цельсию, примерно столько же, сколько рисовали донецкие термометры ровно два года тому назад. Редкие облачка медленно плывут по небу, теплый ветер успокаивает город. Незаметно канули в историю два года жестокого противостояния, столкнувшего лбами Восток и Запад — непримиримые цивилизации с их ценностями и особенностями. Полем брани на этот раз была биполярная Украина, и, быть может, именно 26 мая 2014-го и разгоралась большая бескомпромиссная схватка. Возможно, эту трагическую дату стоило бы озаглавить, как фильм, фразой «Завтра была война». Никто тогда не думал, что ждет впереди, вряд ли кто-то догадывался, что майское утро станет спусковым крючком кровавых событий, войны на Донбассе, вооруженного конфликта на востоке Украины, унесшего лишь по официальным данным десяток тысяч жизней. Как следствие — миллионы вынужденных переселенцев из некогда богатейшего региона Советского Союза, сам регион, которому даже замороженный конфликт принес полный упадок во всех сферах жизни. Да и «Большая Украина», изнуренная войной, чувствовала себя не лучше.
Международный аэропорт «Донецк» имени великого композитора Сергея Сергеевича Прокофьева прекратил функционирование по прямому назначению аккурат с 26 мая 2014 года. По злой иронии судьбы последним рейсом, что покинул воздушную гавань, стал тот самый семичасовой киевский рейс. Вплоть до января 2015-го здание некогда сверкающего огнями нового терминала превратилось в местный «Дом Павлова» и, как итог, было практически разрушено вместе с потерявшим стратегическую важность донецким авиаузлом. Эта битва стала делом принципа для всех. 242 дня большого сражения, достойного прославить его участников и остаться важной главой в анналах военных хроник. Битва за донецкий аэропорт оказалась настоящим последним рубежом, за которым находилась призрачная, несуществующая цель. На каждой из сторон достойнейшей схватки были свои герои, и каждый стоял на своем, стойко выполняя поставленные задачи. Кировоградский спецназ, элита еще советских спецпод-разделений, бился насмерть. «Киборги» — так окрестят оставленные на убой ударные силы украинской армии. С другой стороны, выкладывая себе дорогу из трупов, их атаковали не менее боеспособные силы повстанцев — передовые батальоны «Спарта» и «Сомали» с легендарными командирами Моторолой и Гиви прогремели на весь мир. Киборги против Спарты и Сомали — будто название кассового блокбастера! Они стоили друг друга.
Наконец, на грудах обломков и мертвых тел, повстанцы получили контроль — принципиальный контроль над бесполезным объектом. Так окончилась знаменательная битва, самая продолжительная за все время горячей фазы конфликта. Она обросла множеством слухов и мифов, стала материалом для книг и кинофильмов. Битва, отчетливо продемонстрировавшая мировому сообществу с его исключительным безальтернативным видением, что здесь бились потомки настоящих воинов, тех, что на протяжении более тысячи лет проливали свою и чужую кровь, тех, что не любили, но умели воевать. Потомки уничтожали друг друга. Помимо аэропорта, была еще масса знаковых событий — Углегорск, Дебальцево, Широкино, Марьинка, где, утопая в хаосе братоубийственной войны, продолжалось взаимное усмирение сограждан. Но одно дело — жертвы среди сознательно идущих на смерть матерых бойцов, и совсем другое — мирное население, убиенное шальными пулями украинской артиллерии! Донбасс лил кровавые слезы. Постоянные переговоры контактных групп, Минск-1, Минск-2, режимы тишины, содрогаемые грохотом тяжелых орудий, гуманитарная катастрофа региона и непрерывный поток беженцев.
Ну а что же мировое сообщество, ревнивое к правам человека? Конечно, вся ответственность за конфликт целиком и полностью была возложена на «империалистическую Россию». Как будто Россия, раскручивая очередной государственный переворот, промывала мозги целевой аудитории, кормила ее заграничным течением на Майдане и ловко направляла гнев безумствующей толпы. Неужто это ее политтехнологи так грубо работали на берегах Днепра? Но сообщество видело нечто иное, имело свое единственно правильное мнение, где совсем не находилось места «Русской весне», воссоединению Крыма с исторической родиной, там не существовало республик Донбасса и, наконец, выборов, где два харизматичных лидера, два влиятельных воеводы — Александр Захарченко и Игорь Плотницкий — по справедливости забирали власть в своих вотчинах. Зато это мнение рисовало сообществу воинствующих русофилов, варварскую орду, что топтала сапожищами чистые европейские газоны, несла кровь и разрушения, глумилась над свободой и принципами демократии. СМИ, откормленные в руках своих могущественных наглых господ, формируя мышление неискушенного обывателя, стремительно разносили миру весть. И прав был старик Земан[27], дерзко отметивший: «Агрессор — это тот, кто нападает на определенную страну раньше, чем Соединенные Штаты». И агрессором сделали Россию, ту матерь, на которую, грустно вздыхая, уповало население несостоявшейся Новороссии. Словами Земана глаголила истина — враг был назван, и санкции за санкциями посыпались на российскую экономику. Дешевеющая нефть, обвал курса национальной валюты, высокая инфляция и падение уровня жизни будоражили пораженцев, но… Черт возьми, что-то было не так! Эти дикие урусы — клинические мазохисты? Оказалось, тут любят униженных и оскорбленных, а наличие коварного врага и единение вокруг общих бед — главная движущая сила. Псевдоизоляция матери-России произвела совсем иной эффект — подъем национальной гордости и желание
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
