взрослого сформировавшегося мужчину, попробуй докажи это какому-нибудь убеленному сединами генералу, считающего себя едва ли не Главным Стратегом Всея Земли. Да что там генералу, какой-нибудь провинциальный майоришко воспримет мое звание, как личное оскорбление, дескать, он кровью и потом заслужил свой чин, а этот непонятно откуда свалившийся на наши головы щенок раскомандовался тут. Коль напрямую послать меня в пешее эротическое путешествие нельзя, покажет фигу в кармане и станет манкировать мои указания. Так, этот пунктик непременно запишем в комментариях к плану, пусть у Его Императорского Величества на эту тему голова болит. Если мне и не доверят реализацию моего плана, предоставить право принять участие в испытаниях моих новшеств мне обещано самим Императором, а дальше сориентируюсь, что к чему, глядь удастся в чем-то и убедить упертых вояк. Х-м-м-м, майор, мля!
К вечеру доклад был полностью оформлен на бумаге. А чего рассусоливать? Как любил говаривать Илья Борисович Ананьев: «Сделал дело, сползай с тела». Великим шутником был мой наставник и благодетель.
К тому времени подоспели мои единственные университетские друзья в лице семейства Жомовых. Откуда-то прознали о получении мною диплома и присвоении магической квалификации. Впрочем, универ, по сути, большая деревня, и слухи здесь разносятся подобно лесному пожару. Разумеется, поспешили поздравить, даже букет дорогущих по весеннему сезону роз приобрели, несмотря на свой скромный семейный бюджет. Я несколько раз предлагал Николаю беспроцентную и безвозвратную ссуду тысчонок эдак двадцать-тридцать, однако гордый Жом, хоть и без негодования, но отверг все эти мои поползновения подобного рода, мол, сам заработаю. Гордый засранец. Ну и ладно, сам, так сам. Мне, конечно, обидно — все-таки друг не должен отталкивать руку помощи, протянутую другом. Но, зная Колькины заморочки насчет истинного пацанства, настаивать не стал. При этом записал в памяти пунктик, задонатить им на годовщину свадьбы приличную сумму, чтобы жизнь медом наконец-то показалась. Пусть возмущается гордец, вот только претензий не предъявишь, бо подарок. Вот такой я коварный будущий спонсёр.
Меня поздравили, Валентина чмокнула в щечку, Колян пожал «лапу». Посидели, поужинали, выпили для вящего веселья. По просьбе дамы сбацал на гитаре парочку веселых песенок, одна из которых оченно даже зашла моим друзьям, а именно «Из вагантов» Давида Тухманова:
Во французской стороне,
На чужой планете
Предстоит учиться мне
В университете.
До чего тоскую я —
Не сказать словами…
Плачьте ж, милые друзья,
Горькими слезами…
Исполняя на гитаре, в общем-то незамысловатый мотив, в очередной раз пожалел, что так и не удосужился осчастливить этот мир электронным звуком. Было бы здорово изобрести хотя бы простейший синтезатор с электрогитарой. Не помешала бы качественная ударная установка… М-да, много чего не помешало бы. Если за дело браться, времени понадобится очень и очень много. А где ж его взять?
Часам к одиннадцати разбежались. После визита друзей на душе стало как-то грустно. У них впереди студенческая жизнь. Я же, окончив ВУЗ, таковой даже не попробовал. Наверное, здорово было бы посидеть у костра в палаточном лагере во время летней практики, также потоптаться у двери в экзаменационную аудиторию, лихорадочно прогоняя в голове всю имеющуюся там информацию по сдаваемому предмету. Ведь планировал организовать факультетский вокально-инструментальный ансамбль со всякими передовыми наворотами. Не судьба. Короче говоря, веселое студенчество пулей просвистело мимо моего носа.
По документам мне в этой реальности еще семнадцати нет, только в июле исполнится. Однако внутри юного отрока сидит достаточно опытный и весьма хитроумный мужик, коему на нынешний момент уже за сорок. То есть, если приплюсовать к почти семнадцати годам Вовки Зубова сорок два Ильи Мурашкина и поделить пополам, получится почти тридцатник. Ну да, именно так я и выгляжу в глазах окружающих — от двадцати пяти до тридцати. Вот такая интересная закавыка, как любил говаривать всё тот же истопник детского дома имени Ф. С. Чумбарова-Лучинского. Царствие ему Небесное, ну или, в свете вновь открывшихся обстоятельств — счастливого перерождения в здоровом юном теле, в добром и светлом мире.
Свои записки, как и обещал, отнес Блинову в означенный срок. После этого ждал высочайшего решения еще целую неделю. К тому времени наступил апрель. Солнце взъярилось едва ли не по-летнему. С крыш интенсивно закапало, сугробы начали на глазах уменьшаться в размерах и темнеть, на обнажившихся от снега южных склонах холмов зацвела мать-и-мачеха, полезла молодая травка. Щепка на щепку также полезла, ну и вообще, настроение резко подпрыгнуло, и мои визиты в заведение «мадам Грицацуевой» заметно участились. Оно, конечно, можно было бы обойтись и без оплачиваесой любви, поскольку желающих разделить со мной постель среди студенток было предостаточно. Стоит отметить, что чаще всего попытки сблизиться предпринимались студентками из весьма и весьма именитых родов. Ну да, я же теперь не какой-то там хухры-мухры, а целый граф при огромных земельных владениях и нехилых деньжищах от продажи песен. Зубов-Прикаспийский. Хе-хе! А неплохо работает разведка у Великих Боярских и Княжеских родов, коль столь скоро сориентировали девчонок на весьма перспективную цель для замужества. Но я в этом плане кремень, ибо нафиг.
Что касаемо парней, особливо тех же представителей Великих Родов, зубами скрипели и были готовы в любой момент схлестнуться со мной в смертельной дуэли. За какие такие мои провинности, спрашивается? Тут всё банально. По причине сжигающей их изнутри черной зависти. Все-таки, обходили меня по кругу максимально возможного радиуса. И дело вовсе не в том, что они меня уж очень боялись. Насколько я понял, немного покопавшись в их мозгах, парни получили от глав своих родов четкие указания ни при каких обстоятельствах не связываться с Зубовым-Прикаспийским. Я прекрасно понимаю патриархов. Вызови какой отрок со взором горящим на дуэль человека которому едва ли не в одну харю удалось предотвратить опасность полного уничтожения Москвы, и нет больше того отрока, придется роду мстить, опять-таки с непредсказуемым результатом. Недаром при каждом Великом Роде имеются аналитический отдел и собственная служба безопасности. Там спецы даром хлебушек с маслицем и икоркой не кушают и рекомендации выдают чёткие. А вывод у этих служивых в данный момент таков: «Граф Зубов-Прикаспийский „лошадка“ весьма и весьма темная и трогать его настоятельно не рекомендуется». Вот и ходят всякие Воронцовы, Румянцевы, Корноуховы, Орловы-Задунайские и прочие княжичи и бояричи, мечут глазами молнии, в узком кругу даже погромыхивают словесно, мол, если бы не прямой приказ тятеньки, они бы вмиг показали ху из здесь кто, но ко мне все-таки не подходят. И слава Богу, убивать бы никого не стал, но все-таки ни к чему мне
