Это не укладывалось у меня в голове. Кто-то прошелся по дому и уничтожил все следы пребывания Тони и Джека Не осталось вообще ничего, что бы о них напоминало.
Я схватила телефон, набрала номер мобильника Тони. В ответ раздалось сообщение автоответчика. Дрожащим голосом я проговорила «Тони, это я. Я дома. И мне необходимо знать, что происходит. Сейчас же. Пожалуйста. Немедленно».
Потом я позвонила ему на работу — в дикой надежде, что кто-то может оказаться там в семь утра. И здесь я услышала автоответчик. И оставила такое же сообщение.
Потом я позвонила Ча. На сей раз автоответчика не было. Просто металлический компьютерный голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети.
Я прислонилась к кухонному шкафу. Что делать дальше, я не знала.
В дверь позвонили. Я бросилась открывать, надеясь, что увижу Тони с Джеком на руках. Вместо них передо мной предстал здоровенный парень лет двадцати восьми. На нем был тесный, скверно сидящий костюм, ворот белой рубахи расстегнут, галстук в пятнах. У него совсем не было шеи — только валик жира от подбородка до ключиц. Толстяк мрачно посмотрел на меня:
— Салли Гудчайлд?
— Да, это я.
— Тут кое-что для вас. — Он расстегнул портфель.
— Что это?
— Должен доставить вам бумаги, — заявил он, впихивая мне в руки какой-то документ.
— Что еще за бумаги? О чем речь?
— Решение суда ex parte[31], красавица. — И он вложил мне в руку большой конверт.
Выполнив свое дело, он развернулся и был таков.
Я вскрыла конверт и стала читать. Это было решение суда, подписанное достопочтенным судьей Томсоном вчера, в Высоком суде правосудия[32]. Я прочла его один раз, прочла другой. Полная бессмыслица. В бумаге говорилось, что после слушания ex parte (судья мистер Томсон) суд ex parte удовлетворил прошение Энтони Хоббса, проживающего по адресу: Лондон, Альберт-Бридж-роуд, 42, о временном проживании с ним его сына Джека Хоббса, вплоть до промежуточного слушания.
Я бросилась вдогонку за курьером и настигла его в конце улицы. Он уже садился в машину.
— Вы должны объяснить мне, что это, — сказала я.
— Не моя обязанность, красавица.
— Прошу вас, пожалуйста. Я должна понять…
— Советую нанять адвоката, красавица. Они знают, что в таких случаях делать.
Он уехал.
Я вернулась в дом. Села возле кухонного стола. Снова попыталась перечитать текст судебного решения, состоявший всего из трех предложений. Бросила его на стол, обхватила себя руками и почувствовала, что меня начинает бить крупная дрожь.
Этого просто быть не может… просто быть не может…
Я встала Посмотрела на настенные часы. Семь пятьдесят семь. Я схватила телефонную трубку. Снова попыталась дозвониться Тони. Опять автоответчик. Я сказала: «Тони, я не понимаю, что за игру ты затеял… Но ты просто обязан сейчас же со мной поговорить».
Суд удовлетворил прошение Энтони Хоббса, проживающего по адресу: Лондон, Альберт-Бридж-роуд, 42…
Я открыла кухонный шкаф и сунула руку в жестянку, где хранились ключи от машины и запасная связка ключей от дома. Ключи от машины исчезли. Это означало, что он забрал машину, а не только…
Меня охватил ужас.
После слушания ex parte (судья мистер Томсон)…
С чего вдруг ему понадобилось слушание? Какие показания он давал? Что такого я сделала, чем заслужила?..
Я снова взяла трубку и вызвала такси. Через пять минут машина была подана. Я назвала адрес: Лондон, Альберт-Бридж-роуд, 42.
Мы сразу попали в пробку. Час пик. Оказалось, что таксист только недавно приехал в Англию, путался в автомобильном атласе лондонских улиц, а его потрепанному «вольво» не помешала бы пара новых амортизаторов. Однако он был совершенно невозмутим, не терял самообладания даже в кошмарной утренней пробке и только мурлыкал что-то себе под нос. Дважды он умудрился заблудиться, и то, что я с нарастающим беспокойством подпрыгиваю на заднем сиденье, его явно огорчало.
— Вы только не волнуйтесь, — повторял он. — Я вас доставлю куда надо.
Но нам потребовался почти час, чтобы преодолеть две мили до Альберт-Бридж-роуд. Я вышла из машины, поднялась по ступенькам и оказалась у дверей внушительного четырехэтажного дома в викторианском стиле. Увидев медный дверной молоток, я начала бешено колотить им в дверь, оповещая о своем приходе. Спустя минуту мне открыла миниатюрная смуглая женщина с усталыми глазами.
— Вам что? — настороженно спросила она с заметным латиноамериканским акцентом.
Я заглянула ей через плечо в вестибюль. Минимализм. Лоск. Видна работа профессионального дизайнера. Очень дорого.
— Кто здесь живет?
— Мисс Декстер.
— А еще кто?
— У нее есть друг.
— Как его зовут?
— Мистер Тони.
— А у мистера Тони есть маленький мальчик?
— Чудесный маленький мальчик. — Она даже улыбнулась.
— А где они сейчас?
— Уехали.
— Куда?
— За город.
— Точнее.
— Я не знаю. У мисс Декстер есть имение за городом.
— Можете дать мне номер телефона, адрес?
— Не могу…
Она попыталась захлопнуть дверь. Я подставила ногу, чтобы ей помешать:
— Я мать этого мальчика. Мне только нужно знать…
— Не могу, — ответила она.
— Прошу вас, помогите мне.
— Уходите.
— Только номер телефона. Я…
На языке вертелось «я в отчаянии», но я не сумела выговорить эти слова: от волнения вдруг перехватило горло. Экономка смотрела на меня в испуге.
— Пожалуйста, — шепнула я.
Нервно оглянувшись, как будто кто-то мог нас увидеть, она сказала:
— Они поехали к нему на работу.
— Когда?
— Полчаса назад. Им нужно было заехать туда перед тем, как отправляться за город.
Я пожала ей запястье:
— Спасибо.
И поскорей вернулась к такси:
— Сможете вы сейчас отвезти меня в Уоппинг?
По дороге я лихорадочно переваривала крохи добытой информации. Женщина по фамилии Декстер. У нее явно водятся деньги — мало фешенебельного особняка на Альберт-Бридж-роуд, так еще и загородный дом. А то, что мой муж здесь фигурирует как мистер Тони, означает…
