туалете…
– Да какая разница?! – закатил он глаза. – Я только и думаю о тебе… Что нам остаётся? Мне к тебе нельзя, тебе ко мне нельзя – остаётся по углам. Мне всё равно где. Я тебя хочу!
– А я так не хочу!
– А может, не в этом дело? Не в том, что ты так не хочешь? – процедил сквозь зубы Алекс. – Может, ты просто меня не хочешь, а?
Упершись руками в стену, он склонился к её лицу, и в глазах чуть ли не молнии сверкали.
– В Ирландии тоже не номер люкс был, но это тебя не остановило. Быстро же ты приоритеты меняешь, Ева! Оно и понятно, куда мне до некоторых… Такие перспективы, да, малыш? Как тут не соблазниться. А я что… простой, как три рубля. Ну вот, какой есть! Всё, что могу предложить... А если шёлковые простыни нужны, и траходром на полкомнаты, то за этим – к Его Светлости! Да, впрочем, ты это уже знаешь наверняка…
– Лёша, лучше замолчи! – предостерегла Ева. – Пожалеешь… Пусти!
Она ударила его по рукам. И, наконец, получив немного свободы, сердито натянула обратно легинсы и одёрнула футболку.
– Мне собираться надо, – зло продолжила Вита. – Мы уезжаем на несколько дней. Вернусь – поговорим. Когда ты будешь адекватен...
– Нет уж! – Алекс преградил ей путь. – Давай сейчас! Скажи всё, как есть! Просто скажи. Не хочешь меня больше? Не нужен стал? Так и скажи! Не делай вид, что я тут тебя оскорбил смертельно, зажав в неподобающем месте…
– А по-твоему, меня можно везде и всегда? Как только тебе приспичит… – окончательно вышла из себя Ева. – Так вот – нет! И твоя ревность меня уже достала! Как будто это я Эриха попросила тебя убрать. Или я эти дурацкие правила придумала. Ты как с цепи сорвался после Ирландии. Знала бы, что так будет, ничего бы у нас и не было.
У Белова аж желваки на скулах заходили, но её уже было не остановить.
– И… да! – безжалостно кивнула Ева. – Ты прав. Не хочу я тебя больше. НЕ-ХО-ЧУ! И в этом только ты сам виноват. Всё, что ты мне так красиво наговорил, на деле ничего не стоит. Не думала, что так всё будет. И вот таких вот отношений, мне точно не нужно! Прости! Я не хотела так. Но лучше это всё сейчас прекратить – дальше будет только хуже.
Алекс отступил на шаг, скривился в злой гримасе, фыркнул:
– Да и катись ты к своему Эриху!
Ева развернулась резко и направилась на выход.
– Эх, прав был Шонни… – долетело ей в спину. – Не верьте лживым фейри! Все фейри – редкостные суки…
Ева сама не поняла, как это случилось. Она просто обернулась посмотреть ему в глаза.
Лёха стоял, сунув руки в карманы, глядел исподлобья, нахохлившись, как замерзший воробей.
Она просто обернулась посмотреть…
И лишь когда о стену рядом с ним взорвалась с грохотом искрящаяся шаровая молния, Ева поняла, что сорвалась она с её ладони.
Леха отскочил в сторону, прикрывая голову руками.
Стало очень тихо.
И голове у Евы отчётливо прозвенела одна единственная мысль: «Это конец!»
Взгляд Белова эту мысль подтвердил.
Ева молча развернулась и вышла.
***
– Я готова!
Уже перешагивая порог, Ева запоздало сообразила, что опять забыла постучаться. Но Эрих, к счастью, был одет и находился на своём рабочем месте.
– Проходи! – призывно махнул рукой шеф. – Я тоже… почти… Две минуты, и буду готов.
Ева подошла к его столу.
– Присаживайся! – пригласил блондин, уткнувшись в ноутбук.
Ева опустилась в кресло, бросив на пол собранный в дорогу рюкзачок.
Эрих, оторвавшись от экрана, внимательно посмотрел на неё и угрюмо выдал:
– Что случилось?
Капец, вот как он так чувствует всё?!
Ей казалось, что она с таким бодрым видом зашла в кабинет…
– Ничего, – качнула головой Ева, опуская взгляд в пол.
Она наивно решила, что такого ответа будет достаточно. Но Эрих поднялся, обошёл стол, присел на его край, напротив неё и, чуть подавшись вперёд, выжидающе заглянул в лицо.
– Ева…
Она подняла взгляд, стиснула зубы, чтобы не расплакаться – на душе было так противно и горько, что слёзы раздирали горло и невыносимо просились наружу. Нет уж, не стоит это её слёз!
– Ничего не случилось, – повторила она, глядя прямо в серые глаза, – просто ты добился своего. Больше мы с Беловым не будем нарушать правила.
Под его льдистым взглядом внутри что-то сломалось, и одинокая слеза всё-таки прочертила по щеке мокрую дорожку.
Эрих внезапно придвинулся ближе, обнял молча и прижал к своему плечу. Это вышло так естественно и своевременно, что она даже не пыталась отстраниться. Никакого намёка на… что-то там… в этом жесте усмотреть было невозможно.
Ева просто уткнулась в него, погружаясь в теплоту тела и подлинную силу, и её хрупкая стойкость вдруг дала трещинку. Позволив себе, наконец, быть слабой, она разревелась, как обычная девчонка, не в силах удерживать в себе этот тёмный змеиный клубок: обиду, грязь и разочарование.
И даже говорить ничего не требовалась. Эрих просто дождался, пока иссяк поток этой горечи, и необходимость в его плече отпала сама собой.
Ева, наконец, успокоилась, отклонилась назад и призналась виновато:
– Эрих, я… я в него огнём швырнула…
Иногда даже на невозмутимом лице шефа возможно было наблюдать изумление – и вот сейчас Вите представился такой случай.
– Не совсем в него, – поспешно добавила она. – В стену рядом. Живой он. Я знаю, против своих нельзя магию использовать. Я не собиралась его калечить. Я просто не сдержалась…
Она замерла испуганно, ожидая праведного гнева Его Светлости.
– Эрих, это плохо, да?
Ответом ей стал тяжкий вздох.
– Очень плохо, Ева. Очень. Ты так не делай больше! Хорошо?
Она послушно кивнула и шмыгнула носом.
– Ты лучше мне скажи… – добавил Эрих, поднимаясь в полный рост. Бросил невозмутимо сверху: – Я сам это сделаю. Так шарахну, мало не покажется.
***
– Эрих, ты только посмотри, какая красота! Они же само совершенство! Я так лошадей люблю… Самые красивые животные!
– Да, Клодт определённо был талантлив, – согласно кивнул Эрих.
– Это скульптор? – сообразила Ева. – А почему тогда мост Аничков?
– А это в честь подполковника, который ещё во
