пока кабинка поднимала обоих. — Это не больно? Так-то я девушка опытная, но может новое что появилось, а я и не в курсе?
— Электросварка-то? — улыбнулся Боря. — Нет, это даже прибыльно. А аббревиатура НАКС расшифровывается как «Национальное Агентство Контроля сварки». Это государственная комиссия, входящая в структуру Систем Аттестации Сварочного производства. Получают ребята за значок НАКСа немало. Вот и я подумываю как-нибудь курсы пройти в области «соединения металлов путем плавления». Пригодится.
Лифт остановился на этаже Оксаны. Та приблизилась на прощание, прошептав:
— Борь, ну курсов у меня нет, но если станет скучно, забегай… живой всегда интереснее!
И она недвусмысленно подмигнула.
— Удачи, Оксан, — тепло улыбнулся он в ответ, так и не решившись уточнять, что подобную продукцию можно и в его магазине приобрести теперь.
«Кому далёкие Дубаи, а кому больше бизнес в собственном городе больше по душе».
Лифт поднялся на следующий этаж. Вот и знакомая общая дверь распахнута. Никаких отвлекающих манёвров от бабки. Внутренняя дверь оказалась не заперта.
Боря шагнул за порог квартиры без предупреждения.
С кухни донеслось:
— Ма-а-ам, а ты знаешь почему у Дракулы особняк?
— Нет! — послышалось из ванной.
— Насосал! — заявил Рома и заржал.
Наталья скорее для вида поддержала смешком, снова включила воду, застирывая залитые пивом джинсы и кальсоны.
А сын тут же добавил:
— Ничё-ничё, я тебе тоже скоро особняк куплю. Уедешь из этой халупы в пи… в пи… Пизанскую башню посмотришь!
Боря хмыкнул, разулся, снял куртку и прошёл на кухню с подарками. Младший брат сидел за столом рядом с бутылкой дорогого виски в одних семейных трусах. В пепельнице торчала тлеющая сигара. А на когда-то белых плечах Новокурова красовались свежий дракон, латиница «no time for dead» и кровожадный смайлик, переплетающиеся в причудливой фантазии татуировщика.
Экспозицию лишь немного прикрывали подкрашенные, завитые локоны. По большей части ещё рыжие, но частью синие, чёрные и белые у кончиков. Словно попугай никак не мог подобрать раскраску в магазине красок.
«Зато цвета отлично дополняют трусы в горошек», — заметил внутренний голос.
— Боря?! — подскочил рыжий и тут же рухнул обратно.
В глазах его стояла хмельная дымка, что вот-вот станет туманом, а ноги ослабли от принятого алкоголя. Дело было совсем не в едва початой бутылке. Её открыл скорее для матери. Для неё же лежала рядом длинная, красивая шоколадка. А весь основной яд в организме он просто привёз с собой, догоняясь с аэропорта под байки таксиста.
— Здорова, роцкер! — ухмыльнулся Боря. — Как жизнь на сцене? Уже вошёл в зал славы?
— При чём тут Слава? — не понял Рома. — У нас же Моисей хен… хер… гендиректор! Продюсер, короче.
Боря понял, что брат на предпоследней стадии опьянения. Следующая — отключение.
— Ты чего не звонил-то? — спросил старший брат, хотя совсем не злился на это.
«Вырастет — поймёт», — добавил внутренний голос, так как старший брат был на целый год старше. А это среди братьев целая жизнь. Учитывать стоило и тот факт, что один всю жизнь жил с мамкой, а другой больше надеялся на себя.
— А как звонить? Коба все телефоны в жопу какую-то дел. Концерты, интервью сплошные, записи, записи… а хера толку? Я ни одной новой строчки из себя выдавить не могу. Только все старые песни группы перепел.
— В смысле не можешь? — удивился Боря. — А в чём проблема? Ну, сел, подумал, написал.
Рома вдруг рухнул под стол, встал на колени и подполз к брату, уткнулся лбом в коленку и воздел руки над головой в мольбе:
— Боря! Брат. Выручай! Я — говно. Я только и могу, что твою песню петь. И каверы эти ебучие тянуть. Ненавижу, блядь! Бо-о-орь!
— Что?
— Запиши мне новую песню.
— В смысле запиши? Это ты певец.
— Я конченный, Борь. Напиши-и-и!
Долго держать руки над головой не получилось. Рома сполз лицом по коленке и уткнулся носом в линолеум. После чего затих и обоссался.
Глядя на расползающуюся под братом лужу, Боря поставил на стол пакет с подарками и перевёл взгляд на салфетки.
«Бумага есть, осталось перо!» — прикинул внутренний голос.
Ручки или карандаша не оказалось, но Глобальный вспомнил о телефоне. Да вот беда, только достал из кармана, как поймал видео-звонок.
— Боря, ты где? — появилось лицо Аглаи.
— С братом, — буркнул сантехник и перевёл камеру на пол.
— Что с ним? — спросила начальница. Не то, чтобы строго, но с предупреждением.
— Звёздная болезнь, — буркнул сантехник.
Рома поднял голову и пуская пузыри, добавил:
— Коба, отъебись! Я звезд-а-а!
Боря перевёл камеру на себя и добавил:
— Скорее, снежинка… Растаял.
— Боря, я закрыла сделку. Ты скоро?
— Ну… по возможности, — прикинул он.
— Жду! — сказала та и отключила связь.
Боря попытался набрать первую строчку песни, но тут на кухню зашла Наташка с бигуди на голове и маской из глины. Всплеснула руками:
— Рома, чёрт бы тебя побрал! Зачем бутылку открыл? Говорила же, спать ложись! — тут она повернулась к Боре, сделала молящие глаза. — Помоги до кровати донести, а?
— Так, давай я сам. Тебе нельзя тяжёлое поднимать, — напомнил Глобальный и подхватив ноги брата, потащил его по полу к ванной.
Совсем другое ожидал Глобальный при встрече с рыжей. Но когда жизнь шла по планам?
— В комнату, Борь, — откорректировала мать рыжего рокера.
— Он… пахнет, — смягчил Глобальный определение.
Наташка запричитала:
— Пиздец мне подарочки на Новый год, — и удалилась на кухню с тряпкой.
Настоящие подарки на столе она заметила не сразу. Тогда как Боря перенёс жидкообразное тело через бортик и включил воду. Рома словно лишился всех костей.
— Амёба, — буркнул старший брат, выходя из ванной.
Наташка пронеслась мимо, продолжая причитать. Боря потоптался в коридоре, ожидая минутки внимания. Но рыжая хозяйка засуетилась в комнате, расстилая кровать. Конечно, ни о каком праздновании новогодней ночи под бокалы шампанского здесь речи уже и не шло.
Телефон пикнул. Боря поднял дисплей, всмотрелся. А там Дашка с Таней в обнимку. Одна в свитере с оленем. Другая тоже. Но у обоих по груди торчит обнажённой на свитере вместо головы оленя. У одной слева, у другой справа. А в целом картинка — закачаешься.
— Какая ещё холодная вода? Мне нужен хит! — донеслось с ванной,
