Думал, по дурости это все или с меркантильной целью.
– Приятно знать, – иронично подмечаю я, снова берясь за бокал. Осушаю его и глотаю вместе с набежавшими слезами. Не знаю откуда. Просто от обиды, наверное.
– А сегодня где пропадал?
– Отгул взял.
– Подумать, - усмехаюсь.
Он молчит.
– Ладно, я поеду.
– Я тебя отвезу.
– Ты выпил.
– Вызову «трезвого водителя».
– Не надо. Поеду на такси. У Соньки корпоративная карта, проедусь за счет этой прекрасной компании.
– Хорошо.
Я медлю секунду, просто чтобы дождаться, будет ли что-то еще за всем этим «хорошо». Но ничего нет. Он меня отпускает. Чудно.
Отталкиваюсь от стола и разворачиваюсь к выходу на веранду. За спиной слышатся шаги.
– Ты куда? – оборачиваюсь на Даню, выросшего за моей спиной.
– С тобой.
– Я не звала.
– А я все равно пойду.
Аккуратно подцепляет мою ладонь и переплетает наши пальцы, делая шаг ко мне. Пульс учащается от этой простой ласки и теплой близости. Задираю голову и встречаюсь взглядом с пронзительно темными глазами.
– Пойдем в машину, – шепчет мне в волосы, прижимая к себе. – Нам все еще надо поговорить.
И я, как загипнотизированная, иду. Ведомая за руку, ведомая его сильной энергетикой.
Не помню, почему так расстроилась и разозлилась. Почему обиделась на него. Ведь все решилось. Теперь все прозрачно, можно выдохнуть и все-все обсудить.
И мы обсуждаем. Долго и чувственно, до запотевших стекол и головокружения. А потом еще долго-долго словами и через рот.
До красивого заката над заливом, до черноты ночи по автостраде, до моей кровати.
До осознания: это новое начало.
Эпилог 1
– Лапша? Принести активированный уголь? – Сонька скребется в дверь ванной и подтрунивает надо мной.
– Очень смешно, – говорю, набирая в рот воды.
Если бы это не повторялось уже третий день подряд, я, и правда, грешила бы на лапшу. Надо перестать заказывать в том ресторане. Как не закажем – кто-нибудь обязательно залетит.
На этот раз, по ходу, это я.
– Купить тест или сразу к врачу? – распахиваю дверь и утыкаюсь нос к носу с Сонькой.
– У меня там в запасе лежит один не использованный, – кивает на шкафчик возле зеркала. – Я тогда штук пять взяла, все надеялась на чудо, – хмыкает.
– Мне бы оно сейчас тоже не помешало.
Хватаю плоскую коробочку и слегка трясущимися руками срываю с нее пленку. Так, что там? Пописать? Кручу ее в разные стороны, ища инструкцию. Тут только картинки. Ни фига не понятные.
– Дай сюда, – отбирает у меня из рук коробку подруга. Вытаскивает одну из тонких палочек и подает мне. – Держишь вот за эту сторону, вот до этой линии опускаешь в…
– Поняла, поняла, – отбираю у нее полоску и выгоняю за дверь.
Спустя пару минут мы вместе оцениваем результат. Мое сердце скачет, как мячик с кошачьей мятой от лапы кота. Это просто ужасно. Нет, в смысле, нормально, конечно, даже прекрасно. Но ужасно. Мы и месяца не встречаемся.
– И как я ему скажу? – кидаюсь на кровать и принимаю позу звезды.
Ужасно хочется спать, а не вот это все разгребать.
– Может сообщишь Лидочке Сергеевне? Она сделает всё за тебя, – ржет подруга, опускаясь рядом. – Если вернется из длительного отпуска.
Ходят слухи, что не вернется. Тарелкин разобрался с ней по жесткому, после сцены на корпоративе.
– Какая ты шутница, – губы кривятся в попытке сдержать плачь. – Чего сама не скажешь? Скрывать осталось недолго, – кидаю взгляд на ее живот, едва-едва начавший округляться.
– До настоящей катастрофы еще семь месяцев, – вздыхает, прикладываясь рядышком.
– Ну да. А у меня пару часов.
– Да брось, Данька классный парень. Если уж его твоя ненастоящая беременность не пойми от кого ничуть не смущала, настоящая – даже обрадует.
– Ага, – снова тяжело вздыхаю. – А уж как обрадует маму…
– И бабушку!
– Так та и не в курсе, что внука как бы не было. Мама же запретила ей рассказывать.
– Ну вот и отлично. И маму порадуешь и бабушку от сердечного приступа избавишь. Идеально.
– У тебя хороший врач? – запоздало интересуюсь.
– Адекватная.
– Надо записаться. Кровь, наверное, придется сдавать, да?
– Придется, – смеется она. – И на кресле рогаткой полежать тоже.
– Фу.
– Хорошо быть мужиком, скажи? Засадил – и ходи себе, ни о чем не думай, – вздыхает Сонька.
– Ну это потому, что ты до сих пор своему ничего не сказала.
– Я присматриваюсь.
– К чему?
– Может ли из этого что-то получиться, без фактора «Б».
Я понимающе киваю. Да, у нее совсем другая ситуация. А у меня Даня – серьезный, ответственный, любящий и вообще… Все будет хорошо. Однозначно.
Решаю кота за хвост не тянуть и брать Даню штурмом. Иначе до него в очередной раз будет доходить, как до жирафа. Я столько не продержусь.
Прихожу на работу пораньше вместе с Сонькой, караулю Даню по камерам и тут же бегу его встречать с чашкой чая. Помню, что кофе он не пьет. Он удивленно улыбается и целует меня в висок. В качестве благодарности и приветствия одновременно. Мы расстались всего девять часов назад, хорошенечко отполировав заднее сидение его тачки. В очередной раз. Но у меня стойкое ощущение, что прошло гораздо больше, и мои огненные бабочки шустро порхают, радостно его приветствуя.
– Пошли попьем чай, – мягко настаиваю. – До рабочего дня еще двадцать минут.
– Сейчас вещи закину и почту проверю. И заявки…
– Нет, сейчас, – упорно веду его в сторону комнаты отдыха. Она пока пустует, можно спокойно поговорить. И медлить я не собираюсь, никаких прелюдий в этот раз!
– Ладно, ладно, – тихо смеется Даня, обнимая меня за талию. – Разве тебе откажешь.
А мне не откажешь. Он не отказывает. Может поэтому я так безумно и безвозвратно окунулась в эти чувства?
– Итак, – Даня опирается на холодильник и отпивает из чашки чай. Смотрит на меня так пронзительно, словно вскрывает черепушку. Ничего нового.
– Итак… поставь чашку, а? – стою напротив, заламываю руки. Волнуюсь. А у него горячий чай в руке.
– Мы же чай пришли попить, – лукаво улыбается.
– Не совсем.
–
