то, о чем я думаю, то испытать это еще раз мне точно не хотелось… наверное… кажется…
Во мне играло какое-то странное ощущение. Я действительно будто прониклась сейчас даже большей любовью к Страму. Почему-то мне было приятно от собственной неловкости. И… даже хотелось, чтобы Страм сделал что-нибудь еще такое, от чего мне будет также стыдно. Но разве это может быть приятно?
– Урок не окончен, моя непослушная ученица, – заявил Александр, чуть качнув меня на руках, чтобы я взглянула на него. – Сегодня моей девочке будет очень стыдно. Ведь тебе понравилось это чувство, да?
Я отрицательно мотнула головой, покраснев до корней волос.
– Понравилось, – улыбнулся Александр одними глазами через очки и вновь усадил меня на кафедру.
– Что ж, Луна, – Страм деловито поправил свои очки, а заодно и мои. – Домашнее задание я проверил. Даю тебе маленькую переменку на три минуты, чтобы ты могла сбегать по своим делам. А затем жду тебя на основной лекции.
Стыд не покидал меня. Даже сочетание слов «по своим делам» заставляло меня и вправду чувствовать себя ученицей начальных классов, что прибавляло неловкости в игре. Я поспешно спрыгнула с кафедры и поспешила в ванную, которая располагалась на первом этаже.
Оказавшись взаперти, я принялась одновременно приводить себя в порядок и посыпать голову пеплом.
Как я могла не удержаться? Страм специально это сделал? Зачем? Разве может такое понравится мужчине? И если это не то, о чем я подумала, то что? Черт! Надо было хотя бы погуглить о всяких таких вещах. Я думала все легко и просто: связывание, шлепанье, использование секс-игрушек. А тут!
Однако у меня было слишком мало времени на самобичевание, так что я вновь понеслась на свой «урок».
Запыхавшись, я влетела в кабинет Страма и застыла возле своей парты.
Куда мне идти? Сесть за свой стол или вновь идти «к доске»?
– Нет! На свое место я тебе садиться не разрешаю, – сообщил Страм. – Иди к доске, и прими прежнее положение.
Боже! От одного его приказа, я уже возбуждалась до предела.
На дрожащих ногах я дошла до кафедры и легла грудью на стол.
– Я сказал: прежнее положение! – строго повторил Страм. – Задери платьице и расставь ножки в стороны.
Я подчинилась. Нарочито медленно задрала платьице и прогнулась в пояснице.
Взгляд Страма потемнел, и мужчина встал с удобного компьютерного кресла.
– Сначала я подготовлю мою ученицу к уроку, – мужчина прошел мимо, и я с любопытством и предвкушением проследила за ним взглядом.
– Уткнись лбом в стол, – бросил Александр, даже не взглянув в мою сторону, и я вновь подчинилась.
– Сейчас у нас с тобой будет интересный эксперимент, – мужчина открыл какой-то ящик и тут же закрыл. – Я буду тебя «готовить к уроку», а ты должна прочитать мне любое стихотворение до конца без единой запинки. В стихотворении должно быть минимум восемь строчек. Полноценных и длинных. Все сделаешь – тебе будешь хорошо, запнешься – получишь интересное ощущение. Согласна?
А что у меня есть выбор?
– Согласна, учитель Страм, – ответила я и качнула бедрами, словно провоцируя мужчину быстрее начать.
Мужчина уже подошел ко мне сзади, погладил меня по ягодицам, а затем открыл какой-то тюбик. Я догадывалась что в нем. Главное не острый соус – остальное я переживу… наверное.
– Начинай, – мужчина коснулся прохладными пальцами моей промежности.
Я сглотнула волнение и начала читать единственное стихотворение, которое я знала:
– «Ты все равно придешь. — Зачем же не теперь?
Я жду тебя — мне очень трудно.
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.»
Страм прошелся пальцами от промежности до попки, тщательно нанося на мою кожу гель, а я продолжала, но уже с волнением в голосе:
– «Прими для этого какой угодно вид,
Ворвись отравленным снарядом»
Мужчина вошел пальцами сначала мне в лоно, а следом в попку, и я выдохнула страстный стон.
– Продолжай! – строго приказал он.
– «Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,
Иль отрави тифозным чадом,»
Александр извлек пальцы и приставил ко мне уже какой-то предмет. Он одновременно уперся мне и в лоно, и в попку, и мое сердце зашлось от предвкушения.
– «Иль сказочкой, придуманной тобой
И всем до тошноты знакомой,».
Мужчина медленно ввел в меня этот аксессуар, который был сделан словно из шариков, плотно нанизанных один на другой. Я застонала и сбилась с ритма. Моя пауза затянулась, а интимные мышцы напряглись.
– Расслабься и продолжай, – сказал Страм. – Но один раз ты уже сбилась.
– «Чтоб я увидела верх шапки голубой
И бледного от страха управдома.»
Александр ввел в меня этот предмет до конца, и я чувствовала, как внутри у меня все расширяется от него.
Мне было уже не просто трудно вспоминать стихотворение, а в принципе говорить. Хотелось только стонать.
– Дальше! – Страм потянул этот аксессуар вверх, и я вскрикнула.
Предмет словно сдавливал меня изнутри. Эти бусинки имели вес и словно двигались во мне. Было такое странное ощущение, словно вес внутри этих бусинок распределялся неправильно, и они как намагниченные тянулись друг к другу через тонкую перегородку между моей промежностью и попкой.
– Дальше, – мягче произнес Страм, но зато еще ощутимее потянул за аксессуар.
Я заскулила и встала на носочки, потому как еще чуть-чуть и мужчина подвесит меня. Но я не удержалась и подвернула ногу, тем самым вновь привела шарики в едва ощутимое движение.
Я оперлась на ладони и оттолкнулась от стола, чтобы выпрямиться, но движение тела лишь усугубляло положение.
– Не могу-у… – прерывисто застонала я, не зная куда себя деть. Нестерпимое удовольствие превращалось в пытку.
– Я не отпущу, пока ты не закончишь, – пригрозил Страм и еще немного потянул предмет вверх.
– «Мне все равно теперь. Струится Енисей,
Звезда полярная сияет.
И синий блеск возлюбленных очей
Последний ужас застилает!» – выкрикнула я последние строчки и выдохнула, ожидая расслабления, но его не произошло.
– Финал слила, – проговорил Страм с видом литературного критика. – Рассказала без выражения. Последние строчки выкрикнула, когда голос, наоборот, должен сходить на нет. Ни назвала ни имя поэтессы, ни название стихотворения. В общем, неудовлетворительно, но твой вкус мне нравится. Давай еще раз.
Я охнула, не представляя, как соберусь во второй раз, да еще и расскажу стихотворение, учитывая все замечания моего
