обрывов, уходящих в небытие.
Иногда туннель расширялся до размеров огромной пещеры, а иногда становился таким узким, как коридор. Они шли по тропе, которую строители проложили сто лет назад, когда строился Самхейн. Энди удивлялся, когда иногда видел на земле отпечаток ботинка - след кого-то, кто строил комплекс, кого-то давно умершего.
Они бежали так быстро, как могли. Сан не сбавляла темп, и они бежали до тех пор, пока их легкие не стали разрываться, а желудки сжиматься.
Один раз они запаниковали, когда сбились с тропы и зашли в тупик. Сан едва не разрыдалась от радости, когда доктор Белджам обнаружил развилку, вернувшись назад. Они свернули туда, но драгоценные минуты были потеряны.
Энди боролся с усталостью. Он боролся с болью. Но он не мог бороться с собственным разумом, который твердил ему, что это конец, все кончено, его жизнь вот-вот оборвется.
Пожалуйста, - умолял он Вселенную, - не дай этому случиться. Не дай моей жизни остановиться здесь. Я так много еще не сделал, не увидел.
Вселенная не ответила. Но, как ни странно, его разум сосредоточился на том, что он запомнил, когда был еще мальчиком.
Pater noster, qui es in coelis, sanctificetur nomen tuum.
Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твое.
Молитва Господня.
Он побежал дальше, повторяя ее снова и снова.
* * *
Сан была в лучшей физической форме, чем ее спутники-мужчины, и она это знала. Но она не могла сбавить темп, даже когда они начали отставать. Она должна была стать для них целью, лидером, который заставлял их стремится к ней.
Белджам удивил Сан. Он был худым и длинноногим, хотя и страдал отдышкой, но в основном не отставал.
Проблемой был Энди. Он был в хорошей форме, но сильно травмирован. А учитывая, сколько крови он потерял, удивительно, что вообще мог стоять на ногах. Тем не менее, Сан не могла замедляться ради него. Если бы она это сделала, они бы погибли.
Сан остановилась лишь однажды, когда факел потух и ей пришлось обернуть вокруг топорища вторую половину лабораторного халата Белджама. Все остальное время она бежала так быстро, как только могли двигаться ее коротенькие ножки.
В туннеле было прохладно, и воздух был свежий - два факта, которые удивили ее. В ее представлении пещеры всегда были тесными и пыльными. Эти пещеры ей нравились. Возможно, однажды она даже сможет исследовать похожие на эти. Возможно, даже вместе с Энди. Если они выживут.
Впервые после смерти Стивена она задумалась о своем будущем, и это открыло шлюз эмоций. Вдруг оказалось, что она так многого хочет от жизни. Она хотела выйти замуж, иметь детей, получить медицинскую лицензию, купить маленький домик - то, от чего уже давно отказалась. Она подумала о том, сколько раз беспокоилась о деньгах, и о том, как мало значения те имели на самом деле.
Если они переживут это, она пообещала себе, что станет другой. Более открытой. Менее тревожной. Более веселой. Менее злой. Более любящей.
Если они выживут.
* * *
Чтобы не поддаться изнеможению, доктор Белджам упражнялся в уме. Он повторил Периодическую таблицу элементов, потом решал квадратные уравнения.
Но ему все время что-то мешало.
Это было самое жуткое и тихое место, в котором Фрэнку доводилось бывать. Их тяжелое дыхание, казалось, отдавалось эхом и усиливалось в тишине, иногда преследуя их в темноте.
Несколько раз Белджам терял ход мыслей, пытаясь определить, действительно ли туннель ведет вверх, как ему казалось. Или размышлял, не повернули ли они на 180 градусов и не бегут ли обратно в Самхейн.
Однажды он понял, что не слышит топот бегущего позади Энди и, остановившись, обнаружив, что тот стоит на коленях и его тошнит. Белджам не стал утруждать себя вдохновляющими речами или озвучиванием проблем. Он схватил Энди за рубашку и потащил его за собой.
Фрэнк не думал, что у них есть шансы выжить. Шансы на то, что они отойдут так далеко, чтобы не подвергнуться последствиям ядерного удара, были ничтожными. Но он все равно бежал, и сам удивлялся своей решимости. Еще совсем недавно он бы просто сидел за своим столом и ждал, когда упадет бомба. Возможно, он наконец изменился. Принял себя. Простил себя.
Возможно, когда-нибудь он даже сможет себе понравиться.
Если он доживет до этого дня.
* * *
Когда на часах Энди оставалось пять минут, они оказались в закрытой пещере.
Сан осмотрела стены и не нашла никаких других туннелей. Больше идти было некуда.
- Как далеко мы ушли? - вздохнула Сан.
- Полтора километра, - сказал Белджам, согнувшись и уперев руки в колени. - Может быть, два. Нужно выбраться из пещеры.
Энди прислонился к известняковой стене.
- Разве здесь, внизу, не безопаснее?
- Самхейн - подземная цель. Ядерная бомба, которую они используют, уйдет глубоко вниз. Многие последствия взрыва произойдут под землей и могут пройти через эти пещеры. На поверхности было бы безопаснее.
- Я не могу найти этот чертов выход, - голос Сан начал дрожать.
Неожиданно на них обрушился рой летучих мышей, сорвавшихся с потолка пещеры.
Сан растерялась. Она размахивала факелом, как дубинкой, с криком набрасываясь на летучих мышей, решив сжечь их всех дотла.
Белджам остановил ее.
- Это летучие мыши, - сказал он. - Обычные летучие мыши. Если тут летучие мыши, то выход рядом.
Он взял факел и поднял его вверх, освещая высокий потолок, следуя по пути летающих грызунов, исчезающих в трещине в стене.
- Вот и выход, - Белджам указал на крошечную полоску света в двадцати футах над ними. По стене было просто карабкаться из-за обилия многочисленных выступов. Даже Энди с его поврежденным запястьем без труда справился. На высоте пятнадцати футов крошечный пяточек света открывался в большую расщелину среди выступов скал.
Солнце ослепило их, ласково приняв в свои объятия.
Энди упал на колени, облегченно прошептав:
- Слава Богу.
Доктор Белджам огляделся вокруг, и слезы потекли по его щекам.
- Я вижу небо впервые за двадцать лет. Я и забыл уже, как прекрасен мир.
- Смотрите! - сказал Энди, указывая вверх.
Сан заметил заметный конденсационный белый след на небе, ведущий в ту сторону, откуда они бежали.
- Пригнитесь, за этими камнями, - скомандовал Белджам. - Заткните уши и закройте глаза как можно плотнее.
- Мы достаточно далеко? - спросил Энди.
- Мы скоро это узнаем.
Они прижались друг к другу и стали
