«Ну и идиотов я умею играть. Самому противно. Развесистых увальней… Но не будет же умный человек просто так общаться с такими идиотами, как это тапер», – внутренне поморщился Сварт, но цель была достигнута.
– Давно здесь работаешь? – вскоре спрашивал подвыпившего музыканта Сварт.
Тапер опрокинул в себя два стаканчика виски и довольно утирал рукавом яркой рубахи кривящиеся в улыбке губы.
– Да так… – махнул он рукой, очевидно, порядком уставший от работы, все еще покачиваясь под свою музыку в голове.
– Да еще инструмент дрянной, – наводил на нужные мысли Сварт.
– Да не то слово! Клавиши западают, – вздыхал, протирая зеленые глаза, музыкант.
Выглядел он чудаковато: на нем красовался старый вельветовый костюм темно-вишневого оттенка, под ним маячила канареечно-желтая рубашка, довершали образ широкий малиновый галстук с крупными крапинками и желтые ботинки на босу ногу. Безвкусно и весело. То, что нужно для музыканта маленького городка, хотя Свифтфиш оказался не таким уж маленьким.
– Помалкивай тут об инструменте! До тебя ничего не западало. Допивай и возвращайся к работе, клиенты скучают, – вдруг рявкнул из-за стойки оскорбленный хозяин и ушел на кухню вымещать свой гнев на поварах.
Музыкант притих, но Сварт начал разговаривать с ним обо всем подряд, поражаясь, насколько легко в очередной роли находит необходимые темы, чтобы подвести к главному вопросу. Музыкант, который оказался сбит с толку, отвечал, подхватывал, кивал, неуверенно что-то мычал в ответ. А Сварт точно считывал его мысли, во всем соглашался, все больше располагая к себе недалекого тапера. И, разумеется, не забывал обновлять содержимое кружки собеседника. Все за счет отобранного у трупа кошелька, который и так худел день ото дня. Но Сварт был уверен в себе и предполагал, что при верном расчете получит в сто раз больше, чем эти мелкие расходы.
Он не боялся рисковать, когда будущее зависело непосредственно от него, от его разума, от его способностей. И вот наконец Сварт счел собеседника достаточно размягченным и доверчивым, чтобы спросить:
– Послушай, любезнейший, а что тебе известно об избирательной кампании вашего мэра?
– Не знаю. Сильный он, влиятельный… Ну… Зачем спрашиваешь-то? – вдруг протрезвел музыкант и начал складно и четко, как по сценарию: – Мэр наш сильный. Был всегда в борьбе с конкурентами по рыбному бизнесу и торговле углем. Их там несколько человек. И представляешь: убили сыновей его конкурентов! Странно, не, ну, правда странно! Вот он только после выборов, победил, а тут бац… Народ вообще разное болтает.
«Как я и думал: подходящий человек попался. Все верно», – уже проанализировал немало версий Сварт, ухмыляясь.
Он проводил музыканта до старенького фортепиано и как будто невзначай глянул на крышку инструмента, рассмотрев все пазы на нем: «Пыль, везде пыль, но вот здесь… Хм… Если струны лопнули, и кто-то снимал крышку, чтобы их заменить, то почему они до сих пор не заменены?»
Сварт отошел и разузнал у хозяина о положении дел в городе. Конечно, Свифтфиш гудел от новостей об убийстве, но это не мешало посетителям салуна отмечать победу мэра и просто заказывать дешевое пиво, наслаждаясь дурной игрой чудаковатого тапера. Больше хозяина особо ничего не занимало. Семейный бизнес процветал – а за пределами салуна хоть бы и весь мир сгорел. Сварт разделял такое отношение к жизни: просто и логично. Он бы уж точно не пошел революционером, как Маиму. Хотя теперь его занимали больше не мысли о враге, а раздумья о пропавших струнах. Крышку фортепиано явно снимали. Но инструмент все равно хромал. Значит, никто его не чинил.
Вскоре музыкант куда-то бесследно исчез. Сварт, выглянув украдкой в окно, вроде бы заметил его на одной из улиц, которая прилегала к площади. Тапер страшно спешил, нервно вскидывая длинные тощие ноги.
Сварт заподозрил, что все не так просто. Сомнительный музыкант начал догадываться: нашелся человек, который взялся за расследование. Сварт задумался. Струны. На вид все очевидно, вот только доказательств причастности музыканта не находилось. Причастности к чему? Что если он и убивал? Но тапер не хромал. Доказательств и фактов все еще было мало.
Сварт задумчиво вышел из салуна, с удивлением заметив, что уже вечереет. Он бродил по городу, как по неизведанному морю, до наступления кромешной темноты. Когда он двинулся в обратный путь, на небе уже не осталось ни единого просвета, а на улицах было совершенно темно: масляные фонари встречались редко.
Все добрые граждане разошлись по домам, торговцы закрыли лавки. Только подгулявшие завсегдатаи трактиров да замешкавшиеся дельцы из соседних городов еще мелькали на разных улицах бледными силуэтами.
Приезжавшие на переговоры с партнерами торговцы ждали ночных дилижансов, которые уходили из города и в темное время суток. Вскоре разъехались и они. То ли на острове не было достаточного количества лошадей, то ли торговцы отличались повышенной жадностью, но собственных экипажей почти ни у кого не оказалось. Разве только у некоторых были свои лошади, большинство из которых дождались своих наездников, не побоявшихся ночных переездов. Видимо, торговые договоры были важнее здорового сна. Тем более только недавно состоялось избрание нового мэра, изменилась ситуация на местном рынке, его выгоды и предложения.
Внезапно одна из лошадей пронеслась мимо Сварта. А за ней с призывами остановиться пробежал матрос морских стражей. Похоже, как вспомнил Сварт, из группы следователей, которые выстроились на площади. Капитан не хотел с ними снова встречаться, но что-то подсказывало ему, что именно сейчас это необходимо. В конце концов, терять ему все еще было нечего… Разумеется, кроме своей жизни. Но раз уж никто не узнал его за день, значит, за три года народная память притупилась. Никто уже не вздрагивал, глядя на доски с портретами опасных преступников и обнаруживая там пирата с двумя саблями и в очках. Да, таким он когда-то был, самым разыскиваемым пиратом в акватории западного материка. Обычный человек, не ифрит и не избранник «подарка асуров». Он почти достиг совершенства в своем зле. А что осталось от него теперь? Теперь он двигался навстречу морским стражам, почти не опасаясь, что его узнают. Быть официально мертвым по-своему удобная стратегия. Особенно в сложившихся обстоятельствах.
Сварт зашел за угол освещенной улицы, где размещались дома всех богачей, в том числе мэра, и попал на какой-то совершенно темный проулок между двумя особняками, огороженными глухими каменными заборами.
В этой подворотне даже не сделали мостовую. После недавнего дождя земля раскисла, и подошвы новых ботинок вязли в грязи. Но, что важнее всего, в проулке снова столпились поздние зеваки, и их отгонял патруль следователей. Между двумя дорогими особняками в луже лежал ничком еще один труп.
Не оставалось сомнений, что лошадь выбежала именно из этого закоулка. Видимо, она была привязана неподалеку. Стало быть, наездник не пробыл долго в городе. Хозяин, убитый молодой человек в недешевом костюме, как раз собирался оседлать ее, но не успел. А при приближении следователей животное, очевидно, испугалось.
