— И что Дарт сделал?
Хинниган покачал головой.
— Он прижал Питера прямо в туалете, применил против него стихию воды… залил весь туалет к чёртовой матери. А Питер сделал так, чтобы Дарт застрял между трубами. Дарт бы выбрался, конечно, и достал бы Питера всё равно, если бы не камердинер. Бернард появился, и парням пришлось успокоиться. Это мне Купер рассказал, он как раз пришёл в туалет, когда драка уже закончилась. Но я точно знаю, что Дарт не оставит Питера в покое, он настырный.
— Настырный-то он настырный, — помрачнел я, — только вот хуже бы не сделал. Питер ведь тоже не прост.
— Ага, — закивал Хинниган. — Купер сказал, что так перекрутить трубы в туалете смог бы только медион, а не инфир. Инфир бы не смог мутировать такую массу металла сразу.
Я замер.
— Мутировать?
— Ну да. Питер же мастер мутаций. Ты не знал, что ли?
Тошнота подступила к горлу.
Неприятное открытие и странная реакция организма. Казалось бы, какая мне разница, каким искусством владеет Питер Соло? Но всё же, узнав, что он тоже мастер мутаций, я ощутил тревогу. Питер Соло такой же, как и я, он умеет то же самое, да ещё и медион, судя по всему. Просто скрывает силу, притворяясь не слишком-то умелым инфиром. Зачем только?..
— На этом всё. Больше новостей нет, — развёл руками Хинниган, затем кивнул на книги, и в его глазах снова появился интерес. — Ну что? Приступим?..
***
Развалившись в кресле, Хинниган не меньше двух часов пересказывал мне содержание первых двух книг: «Политика. Экономика. Ресурсы империи» и «География Бриттона и морские пути».
Я ходил по тесной библиотеке туда-сюда, порой присаживался на край стола, порой прислонялся к стене плечом, а через какое-то время снова принимался мерить шагами пространство.
И всё время удивлялся, как столько знаний уместилось в сумасшедшей голове Хиннигана?..
Что-то я знал и до этого, но что-то оказалось для меня открытием.
Например, я отлично знал, что у Бриттона есть две колонии: южная, вместе с огромными хэдширскими плантациями винограда, пшеницы и кукурузы, и восточная, так называемая «рыбная», охватывающая побережье Сабасского моря, вместе с бухтами и мелкими портовыми городками. Когда-то там процветал Юни-Порт, разрушенный ещё в доимперскую эпоху, а теперь развлекающий своими развалинами толпы туристов.
Однако я не знал, что россыпь крупных островов Сабасского моря (целый архипелаг, между прочим) никак не могут поделить Бриттон и соседний Зеол. Вот уже пять лет ежегодные переговоры между странами заканчиваются ничем, накаляя обстановку до назревающего военного конфликта.
И если Зеол нападёт, Бриттон рискует не устоять.
Мало того, что Зеол имеет огромную военную мощь, так в его распоряжении имеются лучшие отряды наёмников. Именно там нашли пристанище несколько сильных кланов из Азии — части света, которую по привычке именовали по-старому, как и самих азиатов. Новые слова — Сабас и сабассцы — так и не прижились, хотя во всех учебниках внедрялись повсеместно.
Ещё я не знал, что в самом Бриттоне тоже немало проблем. Народ южных колоний, а если конкретно, то фермеры Хэдшира, всё чаще поговаривают о независимости.
Хинниган тараторил и тараторил. Выдавал не только пересказ книг, но ещё и дополнял его слухами и догадками:
— Я слышал, что фермеры настолько озверели, что Лэнсом перекрывает некоторые железнодорожные пути через Хэдшир, чтобы избежать нападений. Говорят, они грабят поезда и убивают лэнсомских вельмож. А ещё туда планируют отправить армию…
Порой его приходилось затыкать, когда он уж слишком увлекался.
Закончив с первыми книгами, Хинниган указал на следующую — «Ринги. История имперского рода».
— Эту я сам читал, — отмахнулся я тут же.
Мне уже хотелось поскорее закончить с книгами и заняться эргами, но Хинниган с хитрым видом спросил у меня:
— Если читал, то скажи, как звали знаменитую дебютантку на балу в замке «Сьерро-Холл», а в последующем супругу патриция Георга Второго, которая оказала большое влияние на его военные походы и успешное завоевание южных колоний?
— Как звали… кого? — уставился я на Хиннигана.
— Дебютантку, — со вздохом повторил тот. — Ты что, про отбор дебютанток не слышал никогда? Именно на отборе будущий Георг Второй приметил себе жену, Алисию Ван-де-Граф, дочь зеольского герцога Людвига Ван-де-Графа. Да и вообще, все патриции Бриттона находят себе жену именно при отборе дебютанток, это традиция такая.
— Э… Клиф… — я поморщился. — Не забивай мне голову. Поверь, мне глубоко наплевать, как звали эту дебютантку или кто она там. Это было лет сто назад. Георга Второго уже давно нет в живых, а Хэдшир завоёван. Чего теперь об этом говорить? Давай про современность.
Очкарик скептически меня оглядел.
— Хорошо, совсем простой вопрос по роду Рингов. Как зовут супругу Тадеуша Ринга, самого императора?
Я нахмурился.
— Что-то на Ж… Жанна?
— Леди Женевьева, балбес, — Хинниган поцокал. — Так ты читал эту книгу или только картинки разглядывал?.. Итак, запоминай. У Тадеуша есть жена, Женевьева. У них есть двое сыновей Фердинанд и Гораций. Есть ещё дочь, Шарлотта, вышедшая замуж за герцога Бирольского, и на трон она не претендует, как и младший сын императора Гораций. Все достанется Фердинанду и в дальнейшем его старшему сыну Георгу, в перспективе Четвёртому.
— Так-так… погоди, — остановил я Хиннигана. — Прокручу в голове, чтобы не забыть.
— Мне нравится твоё рвение, Питон, — с довольной физиономией кивнул Хинниган.
Я отвернулся от него, фиксируя в голове информацию, делая там зарубку.
Итак.
Я Теодор Ринг, точнее принц Теодор Гораций Ринг. Мои дед и бабка — император Тадеуш и леди Женевьева, мой отец — принц Гораций, мой дядя — принц Фердинанд, моя тётя — Шарлотта, герцогиня Бирольская. Так, с этим понятно. Не забыть бы ещё, что у меня есть двоюродный брат Георг и родные сестры Эльза и Сильвия.
Хинниган с интересом наблюдал, как я хмурю лоб.
— А я вот недавно в газете прочитал, что жена Горация Ринга Иветта объявила, что ждёт четвёртого ребёнка, и если на свет появится мальчик, то будет ещё один претендент на престол.
Я нахмурился ещё сильнее.
Получается, моя мать, по имени Иветта, беременна. И даже удивительно, как это вовремя случилось, если учесть, что Гораций и Иветта буквально на днях лишились своего единственного сына Теодора, то есть меня.
Хинниган ткнул пальцем в книгу «Патриции и родовое устройство» и сказал с сочувствующим видом:
— Давай, я тебе про патрициев расскажу, и на этом пока закончим. А то у тебя, я вижу, голова опухла.
