Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
На какие-то мгновения все разом погасло. И вдруг горизонт окрасился нежно-золотистым светом, взметая в небо столбы сияющих лучей, которые, собираясь в полукруг, быстро увеличивались в размерах и, наконец сомкнувшись, зависли над их головами огромным колышущимся и ярко сверкающим золотым венцом.
Мила вновь увидела в этом пылающем великолепии счастливое предзнаменование и от радости чуть не лишилась чувств. И если бы эти изумительные по своей красоте, превосходящие все, что только можно себе вообразить, и ни с чем не сравнимые, как только с самими собой, полыхания северного сияния внезапно не затрепетали и не погасли, оставив от прежнего великолепия красок лишь бледные мазки, психика Милы не выдержала бы.
Она теснее прижалась к Алексею, очарованная и плененная, утомленная и невозможно счастливая, какой, казалось, никогда и не была до этого момента. Он поднял ее на руки и отнес в избу, уложил на кровать и укутал одеялом. Мила, с лица которой не сходила мечтательная улыбка, тут же провалилась в глубокий омут крепкого и сладкого сна. Алексей влюбленно смотрел на жену и думал о том, что полученных впечатлений ей должно хватить надолго. Может быть, даже до весны.
А наутро повалил обильный снег, мороз усилился, подтверждая поверье о том, что северные сияния, услаждающие наш взор по милости матушки-природы, – предшественники сильных и продолжительных холодов.
На Новый год они украсили дом сосновыми ветками, благоухание которых не сравнить ни с какими мирскими искусственными запахами. Рождество встретили торжественно, с праздничным богослужением в церкви и неумолкающим звоном колокола. Богатый праздничный стол, уставленный всевозможными яствами, стал для них наградой за долгий и суровый строгий пост.
– Воистину святой день! – радовалась от всей души старушка. – В этот день открыты небеса. Можно разговаривать с Господом и просить Его о самом сокровенном. Наисвятейшие часы, когда можно обратиться к Нему с просьбой – двенадцать часов дня и три часа ночи. Решишься, будь искренна и безоглядно верь в Него, – увещевала она Милу.
«Господи! На все святая воля Твоя! – молилась Мила, стоя на коленях перед иконой. – Ты – моя любовь, ты – моя вера и надежда. Ты – прибежище мое. Ты – моя жизнь. Господь Великий и Всемогущий! Лишь об одном смею просить Тебя: позволь появиться на свет моему ребеночку!»
И снова у них с Алексеем медовый месяц, и снова все словно в первый раз.
– Ты так прекрасна! Смотри, даже огонь слепнет от твоей сияющей наготы. Меркнет, как перед солнцем.
– Так поцелуй меня крепче, – улыбалась Мила. – Это ты теперь мое солнце, а я лишь греюсь в твоих лучах…
Старушка не только радовалась, глядя на их счастливые лица, но и грустила, так как понимала, что скоро они покинут скит и вернутся к мирской жизни. Вот и хорошо, вот и ладненько: у них все сложилось. А если счастливы они, счастлива и она.
– В молодости мы живем, чтобы любить, а в зрелые годы любим, чтобы жить, – вещала она, с любовью поглядывая на них.
А над тайгой снова плывут минуты и часы, дни и ночи.
Вот и весна наступила. Но все еще холодно, особенно ночью. А по утрам голубое безоблачное небо простирается над тайгой, над скитом, солнце неумолимо поднимается все выше и, несмотря на пронизывающий ветер, становится теплее. Побежали первые ручьи.
– Ты ходишь в свою тайгу, словно на работу, – надувает капризно губы Мила. – Значит, ты ее любишь больше, чем меня?
– Это и есть моя работа. Муж ходит на работу, жена сидит дома, растит детей и ждет любимого мужа.
– У нас нет детей.
– Значит, будут, – уверяет Алексей и снова уходит в тайгу, которая зовет и манит ароматами, перехватывающими дух, кружит голову предчувствием разгула растительной жизни.
Самое любимое время года для Алексея. Дышится легко, свободно, восторг и очарование не покидают его ни на минуту. Разноголосый птичий гомон разливается по всему лесу, высоченные вековые сосны, украшенные кисеей прозрачной хвои, возносятся золотисто-коричневыми стволами к безоблачному небу. Благодать, да и только!
Проводив Алексея, Мила идет ночевать к бабушке: вдвоем веселее и не так боязно. Вот только выспаться на этот раз не получается.
– Вставай, красавица, все на свете проспишь. На улице-то как потеплело. Совсем весна наступила. Слава Богу, перезимовали!
– Алеша вернулся?! – обрадовалась Мила, вскакивая с кровати.
– Нет, пока не вернулся.
– Тогда зачем ты меня разбудила? – Мила снова легла и закрылась с головой одеялом. – Я до тех пор буду спать, пока Алеша не вернется.
– Он непременно подойдет к праздничному столу, который мы с тобой накроем. Сегодня у нас праздник – твой день рождения.
– И сколько мне исполнилось?
– Ты что, еще не проснулась? Ну ладно про день рождения забыла, а как же можно забыть, сколько тебе годков! – Старушка уставилась на Милу. – Ты, часом, не заболела? Или снова придуриваешься? Так не то время выбрала, голубушка. Некогда нам с тобой лясы точить, вставай уже. Тридцать три года тебе исполнилось, если уж ты сама не желаешь вспомнить.
– Так много?!
– Уж не торговаться ли ты со мной вздумала? Так, чать, не на базаре. Бери что дают, да еще спасибо скажи.
– Мы не будем отмечать мой день рождения. Я не хочу, чтобы Алеша узнал, что я уже старуха.
– Это я уже старуха. А ты – молодая и красивая. Ишь, чего удумала – обижать свой день рождения! Радоваться нужно, что дожила до него, да Бога благодарить. Потому как не всякому это счастье в жизни выпадает. И отметить его надо как следует, иначе обидится и больше не придет.
– Кто не придет – Алеша?
– Да ты окончательно проснулась или спишь еще? Я про день рождения говорю. Мне эвон уж сколько лет, а я обязательно его праздную, радуясь не только еще одному годочку, но и за каждый Божий день благодарю. А будешь радоваться этому дню, и следующий непременно наступит.
– Давай не скажем Алеше, сколько мне исполнилось.
– Он и так знает. Но раз взял тебя в жены, значит, не только ты, но и года твои его устраивают. И хватит время терять. Иначе не успеем к его приходу. В отличие от тебя он хорошо помнит, когда твой день рождения. А вот ты-то помнишь, что его день рождения двадцать восьмого июля, а мой – аккурат через месяц после твоего?
– Конечно, помню, – соврала Мила. – Как же я могу об этом забыть? Ты прямо странная такая!
Алексей подоспел к накрытому столу, хоть и постному, но все же праздничному. Однако за стол не сел, вызвал Милу на улицу. Поставив рюкзак на завалинку, осторожно извлек из него нечто, завернутое в тряпицу. А когда развернул, Мила ахнула: перед ее взором предстал большой куст с начинающими раскрываться крупными золотистыми цветками. Да это же прекрасная таймырская желтая роза!
– Не решился сорвать эту красоту, а потому выкопал прямо с кустом и корнями, – сказал весьма довольный собой Алексей, видя, что угодил имениннице.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
