— Ты эту штуку теперь всегда носишь? — обратила внимание София на жемчужину, которая украшала шею Кати.
Зрелище было завораживающим. Жемчужина сверкала и пульсировала светом, в такт биению сердца.
— А? — Катя потянулась к кулону и коснулась его рукой, — Ты про это... Да как-то в привычку вошло.
— В привычку... Тебе его несколько дней назад подарили. Откуда взяться привычке? Неудобно же.
Жемчужина была аномально большой и носить такую в повседневной жизни и правда неудобно.
— Да как-то не замечаю, если честно, — призналась девушка, — Эд сказал, что вложил в неё волшебство.
София не подавала вида, что её эти слова заинтересовали. Она знала, что у Кати нет доступа к делу Соколова. Сама же княжна поняла, что красивые слова «вложил волшебство» могут оказаться буквальными.
— А он романтик, — усмехнулась девушка, — Какое же волшебство он вложил?
— Сказал, что заботу, — захихикала Катя, потягивая коктейль.
Софии же пришла в голову мысль, что не с этим ли связано усиление сестренки?
— Сколько ты его носишь?
— Неделю. А что? Правда красивый? — девушка снова коснулась кулона и мечтательно заулыбалась.
— Красивый-красивый, — посмеялась София, думая про себя, что как раз за неделю силушка и могла подрасти.
Если это так, то она готова признать, что Соколов посланник богов, мифический герой, маг и чародей, способный усиливать бесов и ходоков. От одной этой мысли по позвонку пробежал холодок.
— Может он и мне что-нибудь сделает? Слышала, что через неделю выставка, где его украшения будут показаны?
— Что-то такое он говорил. Правда, сам он пока не решил, пойдет или нет. Не хочет светиться.
— Ну да, скрытности ему не помешает... — задумчиво кивнула София.
— А что ты про него знаешь? — как бы невзначай спросила Катя.
— Много чего, — усмехнулась княжна, — Но ты же знаешь, что если я расскажу... Пусть и тебе, то отец мне сначала уши оторвёт, а потом на пару лет отстранит от любых дел. Так что, подруга, прости, но я ничего сказать не могу.
— Но общую оценку ты ему дать можешь?
— Смотря в чем, — осторожно ответила София.
Не так давно отец вызвал её на разговор. И без всяких прелюдий попросил аккуратно поспособствовать сближению Кати и Эдгарда. А ещё намекнуть самому Соколову, что если он хочет встречаться с девушкой из княжеской семьи, то должен очень сильно вырасти, как аристократ и стать равным.
Не то, чтобы Софии хотелось манипулировать сестрой... Но видимо тут и не надо манипулировать. Дело само идёт, куда надо.
— Он хороший? — задала странный вопрос Катя.
— Смотря для кого.
— Для меня, — рассмеялась сестра.
— Если ты станешь ему девушкой, он ради тебя горы свернёт.
— Почему ты так думаешь? — заинтересовалась Катя.
— Я видела, как он заботится о близких.
Готов поехать в другой город, смести всё на своём пути и устроить кровавую бойню за близких.
— И как?
— Безрассудно я бы сказала. Понимаешь, он в чём-то сложный, а в чём-то простой. Если ты для него своя, он будет жилы рвать. Наверное, это можно рассказать... Представляешь, он перевёз семью простолюдинов, которая помогла ему выжить в столицу и купил им дом.
— Ну, это благодарность...
— Нет, ты не понимаешь. Он реально готов на всё ради своих. Что делает его довольно уязвимым, как по мне.
— Почему?
— Слишком безрассуден. Но он быстро учится, так что этот недостаток скоро пройдёт. Если уже не прошёл.
— Ясно, — задумалась Катя.
— В этом для тебя есть большой минус.
— Какой? — нахмурилась девушка.
— Мой тебе совет — никогда не играй с ним. Это обычные аристократы любят... ну, ты понимаешь о чём я. Все эти двойные смыслы, провокации, интриги...
София сейчас и сама вкладывала сестре в голову правильные мысли, потому что так сказал отец. Не потому что желала зла, как раз наоборот. Но, тем не менее, манипуляция есть манипуляция.
— А он парень простой, интриги это не его. Будь проще с ним. Искренней. Если, конечно же, он тебе и правда нравится. Или ты просто хочешь повеселиться? Да и маму позлить, — рассмеялась София.
— Нравится... Но между нами всё только начинается, не знаю, куда это зайдет.
— В твоем возрасте рано загадывать слишком далеко.
Катя на это вздохнула, бессознательно снова потянувшись к кулону.
Эпилог
Лето пролетело гораздо быстрее, чем мне того хотелось. Не получилось подтянуть себя в институтских дисциплинах, да и с другими планами не так гладко вышло, как оно того следовало. Вроде много сделал, но... По прежнему мало относительно глобального плана и остаётся запасаться терпением, чтобы реализовать остальное.
Двадцать девятого августа у меня была назначена встреча с бригадиром строителем. С тем самым, с которым я уже виделся. Он позвонил вчера, предложил согласовать последние детали, подписать договор и, собственно, начинать. Меня не особо порадовало терять минимум час на дорогу в обе стороны, но что поделаешь. Некоторые дела отнимают много дефицитного времени, хочешь ты того или нет.
Приехал я за десять минут до назначенного времени. Бригадир уже был на месте. Как и его люди. Я приметил машину и фургон, людей, стоящих недалеко от стройки. Отлично, ждать не придётся.
Стоило мне открыть дверь и вылезти из машины, как события понеслись вскачь.
Сработала защита от пуль и на уровне моей головы застыла пуля. Повисела секунду, давая рассмотреть свой калибр. В следующий миг ещё одна пуля повисла рядом с первой, но на неё я не обратил внимания.
Переход из спокойного состояния к сражению всегда занимает время. Я глянул в ту сторону, откуда стреляют. Огнестрельное оружие мне не страшно, но...
В следующий раз выстрелил не только снайпер. В меня прилетело гранатой, которая замерла напротив. Десятисекундный отсчёт пошёл.
Схватив снаряд, послал его обратно. Не хватало ещё, чтобы мне машину попортили.
Наконец-то увидев противника, я медлить не стал и бросился к нему. Строители оказались вовсе не строителями. Первым в меня стрелял снайпер. Он засел где-то со стороны деревьев слева от дома. Из гранатомета меня накрыл мужик, который вышел из-за развалин. Остальные наёмники тоже достали оружие и начали в меня стрелять.
Эти события уместились в несколько секунд. Я метнулся к ближайшему из них, на ходу насыщая защиту новой энергией. Другой рукой достал пару шаров и выпустил их. Они врезались в двух стрелков и смяли их.
