— Скажите, вы что, собираетесь бросить меня? — услышала вдруг Полли собственный голос. Мрачный взгляд Николаса давно уже не давал ей покоя, и она решила выяснить наконец, что терзает его.
Николас был поражен ее проницательностью. Но что именно знает она? И о чем догадывается?
— Почему ты задала мне этот вопрос? — спросил он недовольно.
Ее лицо побледнело.
— Не знаю, но у вас такой удрученный вид, и вы к тому же все время молчите… Я… я думаю, что вы решили жениться.
Она потупила взор, чтобы Ник не смог разглядеть слезы в ее глазах.
Жениться! Надо же, как запросто читает она его мысли! Но разве можно сейчас, когда речь идет о жизни и смерти, заниматься такими делами?
— Ты знаешь, который сейчас час? — произнес Николас сердито. — Как только я решу, что пришло время поговорить нам о браке, то немедленно извещу тебя об этом!
— И тогда мне придется найти другого покровителя? — произнесла Полли упавшим голосом.
Николас устало закрыл глаза. Почему, черт подери, она играет с ним в эти дурацкие игры? Неужели не видно, в каком он состоянии?
В тревожных интонациях девушки он расслышал лишь раздражение, бледность приписал усталости, а потупленный взор дал ему основание увидеть в ней лишь ребенка, который, утомившись, начинает капризничать.
— Прошу тебя, Полли, не неси вздор! — сказал Ник. — У меня создается впечатление, что здравый смысл отказал тебе! Вместо того чтобы лечь спать, как разумная взрослая женщина, каковой я тебя и считал, ты полночи проболтала с горничной!
— Вот как! А я-то думала, что Сьюзан потому и живет здесь, чтобы я могла просто так поболтать с ней иногда.
— Как оказалось, я не всегда принимаю правильные решения, особенно когда дело касается тебя, — заявил лорд. — Хватит! Немедленно отправляйся спать!
— Я не собираюсь беспрекословно подчиняться вам во всем! — огрызнулась Полли в ответ на столь резкий тон своего возлюбленного.
Николас вздохнул:
— Полли, я слишком устал, чтобы продолжать эти препирательства. Делай как знаешь.
— Так я и поступлю!
Полли вошла в спальню и с шумом захлопнула дверь. Забравшись в постель, закуталась в одеяло и вскоре заснула со слезами на щеках.
А Николас еще какое-то время сидел у камина, тщетно пытаясь забыться за бокалом вина и трубкой крепкого табака.
Глава 19
Той же ночью, перед рассветом, когда воздух стал еще морознее, а в постели было тепло и уютно, раздался громкий стук в парадную дверь особняка на Друри-лейн.
— Именем короля, откройте! — проревел чей-то голос.
Мистер Бенсон в ночном колпаке и теплой сорочке, дрожа от страха и холода, отодвинул засовы, и тотчас же в полутемный холл ворвались шестеро солдат во главе с лейтенантом.
— Мы пришли за лордом Кинкейдом! Где он?
Бенсон, насмерть перепуганный, показал рукой наверх.
Перескакивая через две ступеньки, лейтенант поднялся по лестнице и распахнул дверь слабо освещенной гостиной, а затем столь же решительно прошел в спальню.
— Милорд Кинкейд? — услышал Николас незнакомый голос и, сразу же догадавшись, что случилось, зажег свечу.
Полли также проснулась и испуганно села на постели. Густые спутанные волосы ее почти не скрывали обнаженную грудь.
— Чем обязан столь приятному визиту, господа? — произнес Николас с легкой иронией.
Лейтенант, подходя к кровати, держался за рукоятку шпаги, хотя джентльмен, сидевший перед ним, был наг и не вооружен.
— Итак, чем обязан? — повторил Николас свой вопрос и насмешливо поклонился.
— Господа, в чем дело? — с трепетом в сердце спросила Полли, натягивая простыню до подбородка.
— Постой, дорогая моя, — обратился к ней Николас. — Ты в это дело не вмешивайся.
— Мне поручено арестовать вас, милорд, и препроводить в Тауэр, где вы и будете находиться в ожидании суда, — сообщил лейтенант.
— Кто распорядился об этом? — поинтересовался Николас.
— Указ от имени и по поручению короля подписан его светлостью герцогом Букингемским.
— В чем меня обвиняют?
— В государственной измене, милорд.
Полли вскрикнула от неожиданности.
— Но ведь это не… — начала было она.
— Помолчи! — прикрикнул на нее Николас. — Могу я увидеть предписание, лейтенант?
Полли с изумлением наблюдала за происходящим. Она была уверена, что произошла досадная ошибка. Вот Ник прочтет сейчас указ и рассмеется, поскольку в бумаге наверняка говорится совсем о другом человеке. Однако вскоре Полли почувствовала каким-то неведомым образом, что пришли именно за Николасом. И когда он, прочитав документ, молча вернул его, по ее телу пробежала холодная дрожь, а в сердце образовалась странная пустота.
— Вы позволите мне одеться без свидетелей, лейтенант? — вежливо осведомился лорд Кинкейд. — Подождите меня в гостиной, я приду через несколько минут. Даю вам слово.
— Хорошо, милорд, — согласился лейтенант и, щелкнув шпорами, вышел из спальни. Солдаты последовали за ним.
— Я не понимаю, что происходит, — прошептала Полли. — О какой государственной измене он говорил?
— Не знаю. Если бы мне было это известно, я смог бы придумать, что сказать в свое оправдание… В общем, я сам во всем виноват!
Николас встал с постели.
— Что вы имеете в виду? — растерянно спросила Полли.
— Я предвидел нечто подобное, но не думал, что это произойдет так скоро. Мне давно надо было уехать из Лондона.
— Но почему? — пыталась найти ответ Полли. — Что они хотят сделать с вами, любовь моя? Может быть, они разберутся и отпустят вас?
Девушка умоляюще смотрела на Ника своими огромными глазами, напоминая ему маленького зверька, попавшего в капкан. Он взял ее руки и прижал к своим губам.
— Сходи к Де Винтеру и расскажи ему все. Он, я думаю, сумеет защитить тебя. И не забудь сообщить, что на документе стояла подпись герцога Букингемского.
Слушая спокойный голос Ника, Полли вспомнила слова Джорджа Виллерса: «Все и вся имеет свою цену. И я хотел бы узнать вашу». Как наивна она была, думая, что герцог сказал это просто так, для красного словца! Арест Николаса, как ей стало ясно, — одно из звеньев бесчестного плана этого вельможи.
Ник между тем просил ее не падать духом, говорил, что у него много друзей, которые попытаются выручить его, и что до суда он, вероятнее всего, так и не узнает конкретную причину своего ареста и, следовательно, не сможет заранее подготовить защиту.
Их разговор был прерван настойчивым стуком в дверь. Николас торопливо поцеловал Полли прощальным поцелуем и, закутав ее в одеяло, сказал:
