— Это она тебе так лично заявила? — уточнил пастушок.
Эльф же в ответ на эти слова неожиданно захихикал. После чего снисходительно пояснил:
— Всё-таки видно, господа драконы, что с нашими вы общаться совершенно не умеете. Вы, кажется, не понимаете, до какой степени вам все здесь рады. Хотя, конечно, напрямую этого никто никогда не покажет. Но факт остаётся фактом: все будут только счастливы, если ты каждый год будешь сюда прилетать. Мы же эльфы, не забывай. Для нас кого-то о чём-то просить — хуже смерти. Так что смело говори матушке свои условия, при которых ты сможешь сюда прилетать… И, обещаю, ты ещё удивишься, как она быстро на них согласятся.
— Благодарю вас, — кивнул Дитрих, наблюдая, как чёрная кобра загоняет овец в хлев, — это был очень откровенный разговор с вашей стороны. Мы это очень ценим.
— Ага, — рассеянно сказал Кинаэль и, когда драконы уже уходили, крикнул вдогонку, — и это, Дитрих, ты уж постарайся, чтобы братик получился. С братиком всё-таки оно повеселее будет.
Глава 5
Драконы возвращались в город эльфов. К главному советнику решили отправиться немедленно. Хотелось скорее закончить с этой неприятной необходимостью, да и вообще — время поджимало.
— Мне кажется, в этом случае нам крайне повезло, что мы оказались драконами, — заметила Меридия, когда они проходили мимо тёмного разлома, в котором, как они теперь понимали, находились тоннели, ведущие в другие подземные города, — с прочими эльфы вряд ли были бы до такой степени откровенными.
— Да уж, — согласно фыркнул Дитрих, — могли бы и сами догадаться. Такие честные и полные ответы на столь откровенные вопросы — и от тех, в ком течёт кровь подземных эльфов. Мог бы и сам додуматься, что достаточно лишь попросить — и я спокойно смогу навещать своего будущего ребёнка. С другой стороны — подобное отношение идёт вразрез всему, чему нас учили. Нам всегда говорили, что за пределами Драконьего архипелага многие нас боятся и ненавидят. Следовательно, подобного отношения мы и ожидали.
— Ну по большому счёту они были правы, — возразила Меридия, — кто же мог знать, что нас когда-нибудь занесёт к тёмным эльфам. Да и то, Дитрих, будем откровенны: радуются они в первую очередь тебе. Мне уж так, постольку-поскольку. Думается мне, прилети я, принцесса Лазурного клана, сюда одна, вряд ли мне оказали бы подобный приём. И Родовой Цвет враждебен Сирени, и перспективы для личных интересов Талимеи нулевые. А так, почти везде драконов действительно боятся и ненавидят. Так что нельзя сказать, что такие предостережения не имеют под собой никаких оснований.
— Везде, да не везде, — рассеяно ответил Дитрих, — когда я был в гостях у Алдора, что первый раз, что второй, то не почувствовал в свой адрес никакой скрытой неприязни. Причём не только среди членов семьи Алдора, но и вообще среди всех жителей деревни. Боятся и ненавидят… Нет, не верю. По крайней мере, не везде. Далеко не везде. Даже, наверное, уже не везде.
— Ну, Дитрих, орки — это тоже по-своему особая раса. Как ты думаешь, почему среди них больше всего укротителей диковинных зверей?
— Наверное, как-то находят с ними общий язык, — пожал плечами Дитрих.
— В точку, — хмыкнула Меридия, — потому что по факту они зверей не укрощают. Скорее, приручают — и то в некоторой степени на условиях зверей. Что, впрочем, совершенно не мешает им эффективно взаимодействовать. Это, наверное, их ключевая особенность. Орки могут с кем угодно о чём угодно договориться. Недаром их в каждой торговой гильдии пруд пруди. В том числе орки отлично умеют договариваться и с природой. Поэтому они вполне умеют выживать и даже вести комфортный образ жизни в любых условиях. И именно за это эльфы, кстати, их и терпеть не могут.
— Действительно, — согласно кивнул Дитрих, — эльфам-то надо, чтобы вокруг лес зеленел, а всё остальное хоть пропади пропадом. И в противовес им — орки, которые в любом месте устроятся так, чтобы и себе хорошо, и окружающую природу калечить не надо. В самом деле, для подобной неприязни нужны более веские причины, чем различия во внешности. А как ты думаешь, милая, — внезапно спросил он, — почему оно вообще вот так получается? Если сравнивать орков и эльфов… ну очевидно же, кто покажется более привлекательным неискушённому человеку. А навыки социального взаимодействия — с точностью до наоборот. Почему так? Эльфов что, в детстве недолюбили или как?
— Знаешь, Дитрих, я много над этим думала. Всё-таки тридцать лет ждать тебя… надо же было чем-то занять ум, — рассеянно ответила Меридия, — и пришла к выводу, что любовь к детям… ну она же тоже разная бывает. Можно прививать ребёнку чувство… даже не знаю, как это описать… наверное, чувство причастности? Ну, то есть что не случится плохого, что он попробует подойти к кому-то и заговорить с ним. Спросить о том, что его интересует. Это… такая тонкая грань. Я нередко наблюдала её, когда летала на острова драконьих малышей. Вот чтобы ребёнок не считал, что весь мир должен исполнять любую прихоть по щелчку его пальцев, но и с самим миром взаимодействовать тоже не боялся. Выходит, у орков как-то получается эту грань выдерживать. А эльфы… ну, любить своих детей они наверняка любят, но и постоянно наказывают за пределы леса или за пределы города не выходить. И что тогда должен думать маленький эльф? Что там опасно, что там могут навредить, что там ничего хорошего не ждёт.
— Да что далеко за примером ходить, — Меридия перешла на мысленную речь, явно не желая, чтобы её следующие слова услышали местные жители, — мы же сами видели, как эльфы путешествуют между городами. Вместо того, чтобы выйти на поверхность, насладиться чистым небом, свежим воздухом, разными новыми запахами, они готовы сидеть в стеклянных шарах в кромешной тьме глубоко под землёй. Что угодно, лишь бы не выходить не поверхность. Что это, как не подтверждение того, что воспитывают своих детей эльфы таким образом, чтобы они никогда и ни при каких обстоятельствах не покидали родного города или леса. Каких же тогда социальных навыков от них ожидать? Если такой эльф просто выйдет за пределы леса или города и не упадёт после этого в обморок — это уже чудо будет.
— Ты это сейчас говоришь для того, чтобы ещё больше меня смутить? — хмуро поинтересовался Дитрих, — чтобы я точно знал, что и моего ребёнка тут будут держать взаперти и говорить, что на поверхности опасно?
— Не будут, — уверенно возразила Меридия, — членам семьи главного советника явно позволено несколько больше, чем всем остальным. Да и если Талимея мнит себя великим знатоком по выращиванию драконов, она не может не знать, что им жизненно необходим солнечный свет.
* * *
Несколько минут спустя драконы снова были в комнате главного советника. Возникало ощущение, что эльфийка всё это время ждала их тут, хотя это, конечно, явно было не так: Дитрих и Меридия потратили больше четырёх часов на то, чтобы поговорить с детьми Талимеи. Сомнительно, чтобы у главного советника за это время не нашлось других дел.
